В тот момент, когда эта книга готовилась к публикации, я узнал, что профессор Холфорд отказался от должности приглашенного профессора, ссылаясь на реорганизацию университета. У меня есть возможность добавить только одно: это не остановится. Сейчас он ищет научного признания где угодно. Реальность состоит в том, что Холфорд — часть обширной индустрии нутриционизма, и их способ заниматься наукой сейчас незаметно и без всякой критики проникает в сердце английской академической системы благодаря нашей неспособности найти легкие решения серьезных проблем, таких как ожирение, нашей потребности в быстрых и простых ответах, готовности университетов работать со всеми подряд, удивительному желанию давать студентам то, что они хотят, и феноменальному всеобщему доверию к псевдонаучным фигурам в мире, который, очевидно, забыл о том, что заявлениям с претензией на научность нельзя верить слепо.

Есть и другие причины, почему эти идеи не проверяются. Одна из них — это большой объем работы. Патрик Холфорд, например, иногда обсуждает проблемы доказательств, но часто напуская еще больше наукообразного тумана, достаточного, чтобы заставить замолчать многих критиков и, несомненно, ободряющего его последователей. Однако каждый, кто имеет смелость задавать ему вопросы, должен быть готов столкнуться со все возрастающей массой материала, который будет предоставлен ему самим Холфордом и его многочисленными хорошо оплачиваемыми сотрудниками. Прекрасное развлечение.

Он написал на меня жалобу в Комиссию жалоб на прессу (не подтвержденную, даже не представленную в газету для комментариев), он пишет длинные письма, заявляя, что Guardian исправил критические статьи о нем (что, разумеется, не так) и т. д. Он рассылает письма огромному числу людей, обвиняя меня и других его критиков в разных удивительных вещах. Эти заявления появляются в обращениях к покупателям его пищевых добавок, в письмах в благотворительные организации, о которых я никогда не слышал, в его электронных посланиях ученым и на веб-страницах: бесконечные потоки слов, в основном вращающиеся вокруг его постоянных и несуразных обвинений в том, что я сотрудничаю с большими фармацевтическими корпорациями. Я не сотрудничаю, но могу с некоторым удовлетворением отметить, что Патрик (я об этом уже говорил), продавший своих альтернативных пилюль на полмиллиона фунтов в 2007 году, сейчас работает на BioCare, которая на 30 % принадлежит фармацевтической компании.

Я сейчас обращаюсь непосредственно к Вам, профессор Патрик Холфорд. Если мы разойдемся во взглядах на научные доказательства, то вместо этой ерунды о фармацевтических компаниях, вместо писем и жалоб, вместо того, чтобы требовать проверки научной работы, которую Вы — я думаю, я это доказал — неправильно интерпретируете, вместо того, чтобы отвечать не на те вопросы, которые Вам задают, вместо других театральных эффектов я предпочел бы четкое и ясное профессорское объяснение.

Это несложные вещи. Или приемлемо тенденциозно отбирать данные, скажем, по витамину Е, или нет. Или разумно экстраполировать данные чисто лабораторных исследований на клеточных культурах в практику лечения больных СПИДом, или нет. Или витамин С содержится в апельсинах, или нет. И так далее. Если Вы сделали ошибки, то, может быть, Вы признаете это и исправите их. Я сам с удовольствием это сделаю и уже делал много раз, по многим вопросам, и не чувствовал, что потерял лицо.

Я призываю и других людей бросить вызов моим идеям: это помогает мне их обновлять.

Этой главы не было в первоначальном варианте книги, поскольку в течение 15 месяцев до сентября 2008 года распространитель витаминных добавок Матиас Рат судился со мной лично и с газетой Guardian за клевету. Эта стратегия имела только половинчатый успех. При всех публичных фантазиях диетологов о том, что любой, кто критикует их деятельность, куплен фармацевтической корпорацией, для себя они хорошо запомнят, что, как и многие люди моего возраста, работающие в государственном секторе, я не имею собственной квартиры. «Гардиан» щедро оплатил услуги адвокатов, и в сентябре 2008 года Рат проиграл дело и должен был выплатить ответчику 500 000 фунтов. Он уже выплатил 220 000, и, я надеюсь, остальное не заставит себя ждать. Однако никто не возместит мне времени, потерянного на бесконечные встречи и отнятого у работы, или дней, проведенных над столами, заваленными разными судебными документами.

По последнему пункту, однако, у меня есть небольшое утешение, и я расскажу о нем в качестве предостережения: сейчас я знаю о Матиасе Рате больше, чем о ком-либо другом. Мои заметки, ссылки и свидетельские показания, сложенные в комнате, где я сейчас сижу, составляют огромную стопку, высотой едва ли не с самого Матиаса. То, что я пишу в этой книге, составляет только малую часть всей истории, которую еще предстоит рассказать.

Матиас Рат заставляет нас выйти за пределы сдержанного, почти академического тона этой книги. Большей частью мы интересовались интеллектуальными и культурными последствиями псевдонауки, сфабрикованными фактами в национальных газетах, сомнительной учебной и научной деятельностью в университетах, абсурдной торговлей пилюлями и т. п. Но что произойдет, если мы возьмем все эти фокусы, эти маркетинговые уловки и перенесем их из нашего декадентского западного контекста в ситуации, где вещи действительно имеют значение?

В идеальном мире это был бы только мысленный эксперимент.

СПИД — это совсем не анекдот. 25 миллионов людей уже умерли от него, три миллиона только в 2007 году, и 500 000 из них — дети. В Южной Африке он убивает 300 000 людей ежегодно, это 800 человек каждый день, или одного человека каждые две минуты. В одной только этой стране ВИЧ заражены 6,3 миллиона человек, включая 30 % беременных женщин. Там 1,2 миллиона сирот в возрасте до 17 лет больны СПИДом. Самое страшное, что это несчастье обрушилось внезапно, пока мы пассивно наблюдали: в 1990 году только 1 % взрослых в ЮАР были инфицированы ВИЧ. За десять лет эта цифра увеличилась до 25 %.

Трудно вызвать эмоциональную реакцию, просто приводя цифры, но по одному пункту, я уверен, вы со мной согласитесь. Если бы вы оказались в обстановке, где столько смертей, несчастья и болезней, вы постарались бы убедиться, что знаете, о чем говорите. По этой причине я думаю, что Матиас Рат промахнулся.

Этот человек, надо признать, — наша ответственность. Родившийся и выросший в Германии, Рат возглавлял сердечнососудистые исследования в институте Лайнуса Полинга в Пало- Альто, Калифорния, и уже тогда проявлял тенденцию к широким жестам, опубликовав в 1992 году в «Журнале ортомолекулярной медицины» (Journal of Orthomolecular Medicine) статью под названием «Унифицированная теория сердечно-сосудистых заболеваний человека ведет к устранению этих болезней как причины смертности». Унифицированная теория заключалась в высокой дозе витаминов.

Он сначала создал мощную базу для продажи своих пилюль в Европе, торгуя ими с применением тактики, хорошо знакомой нам из этой книги, хотя и более агрессивной. В Великобритании его реклама утверждала, что «90 % пациентов, получающих химиотерапию от рака, умирают в течение нескольких месяцев после ее начала», и высказывалось предположение, что можно спасти три миллиона жизней, если раковые больные не будут лечиться с помощью официальной медицины. Рат объяснял, что фармацевтические компании намеренно позволяют людям умирать ради финансовой выгоды. Химиотерапия — это «ядовитые соединения», и «ни один из этих методов не эффективен».