Проблемы качественной связи с загробным миром волнуют многих, начиная от некромантов и заканчивая британскими учеными. Наши пациенты подходят к решению этого вопроса более практично – чего стоит одна только телефонизация гробов. Правда, зачастую они бывают более ограничены в средствах, и до «Скайпа», судя по всему, дело дойдет еще не скоро, но когда их это останавливало! Опять же, есть средства и понадежнее, чем видеосвязь.

Юра (назовем его так) наблюдается в диспансере уже лет пятнадцать. На прием ходит довольно регулярно, но в подходе к амбулаторному лечению допускает вольности и склонность к соавторству с участковым психиатром, отчего не реже раза в год госпитализируется. Впрочем, это обстоятельство его не смущает и не особо чему учит. Вот и в этот раз, когда он пришел на прием в растрепанных чувствах и одном ботинке, Оксана Владимировна напрямую спросила, уж не сдаваться ли Юра собрался.

– А как вы угадали, Оксана Владимировна?

– Ты не поверишь, Юра: по выражению глаз. Отсутствие ботинка, как ты сам понимаешь, уже косвенный признак. Где, кстати, потерял?

– Не потерял, доктор. Похоронил. На городском кладбище.

– Смысл ритуала от меня ускользает. От чего сейчас так лечат?

– Нет-нет, вы неправильно поняли! Это не с целью лечения, это для связи с загробным миром. Вроде как теперь я туда вхож. И выхож.

– Какая любопытная ассоциация! То есть, если похоронить презерватив…

– Не надо! Вот этого не надо! Мне хватило и ботинка! Такая связь поперла, такая информация. А главное – черная магия. В общем, я и раньше был знатный колдун, а теперь – целый боевой некромант!

– О как. А какого уровня. А что умеешь?

– О-о! Могу с мертвыми мысленно разговаривать, только они все больше посылают и издеваются. Могу сказать, нет ли поблизости чьей души, – вот прямо сейчас прислушаюсь… да… да… нет! Пошла вон! Это я не вам, Оксана Владимировна. Души здесь у вас какие-то бешеные обитают, просто дурдом какой-то.

– Ну хорошо, Юра, вот обрел ты свои способности, а зачем сдаваться-то пришел? Ведь уже второй час по психбольнице круги нарезаешь, всех на уши своим экстравагантным внешним видом поставил, мне на тебя уже больные начали жаловаться – а это ведь надо еще суметь так их перепугать! Чего тебе с твоими способностями дома не сидится? Живи и радуйся. Мог бы, поди, открыть спиритический салон, в газету объявления давать – мол, сеансы потусторонней связи, недорого, узнайте, где ваш дед прятал золотые червонцы!

– А что, могут не положить? Нет, мне так не надо. Вы меня обязательно положите, я все вам расскажу. Обещаете?

– Зуб даю.

– Заметано! Тут вот какое дело. Я когда ботиночек-то похоронил, мне сразу с того света информация-то и потекла. Да сразу много, я даже поначалу растерялся. А растерялся – так и забыл основное правило техники безопасности черного колдуна.

– Это какое, Юра?

– Закрываться! Экранироваться! Лучше всего, конечно, шаровая или яйцеобразная сплошная защита, но тогда сам себя заизолируешь и никакой информации извне не получишь. Так я и про обычные-то щиты забыл, не говоря о яйцах!

– Про яйца забывать никак нельзя, с этим не поспоришь, да. И что в итоге?

– В итоге, Оксана Владимировна, все некроманты в округе узнали, что появился конкурент. Причем очень высокого класса. – Юра подбоченился и выставил босую ступню вперед, потом пошевелил черными от грязи пальцами, подумал и убрал ногу под стул.

– Ну узнали и что с того? Вступил бы в региональную ассоциацию некромантов.

– Ха! Как вы это себе представляете? Вы думаете, я не пытался? Да вы хоть в курсе, какой у них вступительный взнос для получения лицензии?

– Нет, конечно, меня же никто не приглашал.

– Девять невинных душ! Во-первых, я им колдун, а не живодер, во-вторых, невинных в этом городе еще поискать, а в-третьих – число девять мне не нравится, это число зла и зависти.

– Словом, ты их знатно обломал. И что теперь?

– Что-что… Объявили на меня охоту. Открытый контракт. А ну кыш отсюда! Это я не вам, Оксана Владимировна. Просто уже обнаглели – при живом-то докторе подслушивают.

– Да, это с их стороны наглость. А в больнице-то что – безопаснее?

– В точку. У вас меня еще ни разу никто не побеспокоил. Что бандиты, что ФСБ, что тогда – ну помните, эти, с орбиты – ни разу. И еще это… кушать очень хочется.

– Убедил, Юра. Будет тебе магическое убежище и трехразовое питание.

В отделение Юра бодро шел в одном ботинке, не задействованном в обряде похорон, но на всякий случай держался между двумя санитарами: региональные некроманты – они такие, от них всего можно ожидать.

В последнее время психиатры часто сетуют – мол, измельчал бред, уж нет тех Наполеонов, Гитлеров… да что там, товарища Жукова днем с огнем не сыщешь. Так, мелочь, шушера – вроде внебрачного сына всея Газпрома или заместителя президента по связям с инопланетной общественностью. Что поделаешь – пооскудел вождь харизмою и свершениями, а в дальние исторические дебри не всякий бред достанет. Но все же бывают, бывают отдельные случаи, о которых потом помнят долго, хранят бережно и рассказывают с превеликим удовольствием. Золотой архив, так сказать.

Эту историю поведал мой друг и коллега Владислав Юрьевич. Он в свое время ушел работать психиатром на один очень крупный завод. Как-то раз (было это несколько лет назад) его вызвали в здравпункт прессового производства. У них там работал один слесарь, и у того периодически случались судорожные припадки – память о давней травме головы. Их приближение он чувствовал заранее и приходил к фельдшеру сделать инъекцию магнезии. Так вот, в этот раз, со слов фельдшера, ему не получшело, а постраннело. Как? Да очень просто: мужик сел, застыл в одной позе и уже четверть часа не двигается.

К моменту прибытия Владислава Юрьевича в здравпункт пациент так и сидел, уставившись в одну точку, и не горел желанием общаться. Доктор всеми способами пытался вывести его на разговор, только что с бубном шаманским вокруг не ходил – тщетно. Когда словарный запас, допустимый к употреблению в данной обстановке, уже практически иссяк, пациент вдруг откликнулся.

– Извините, доктор, я был занят.

– Чем же? – оживился Владислав Юрьевич.

– Я созерцал.