– Мудрым удавом, неторопливо размышляющим о бренности бытия…

Залп осадных катапульт послал в сторону крепости десятки огненных шаров…

– Ласковым котенком, играющим с мотком шерсти…

Кипящее масло выплеснулось из огромных чанов на головы штурмующих…

– Умной белочкой, весело грызущей орешки… КЛАД…

КЛАЦ…

КЛАЦ…

БУУУУУУУУМММС!!!

Мне показалось, что я неожиданно очутился внутри огромного церковного колокола, который начал звонить, собирая паству к вечерней молитве.

«Ввввоот… ттттебббе… еееещщщеее… оооооддннна… беееееелочка…» – жалобно продребезжал внутренний голос.

«Вссссеееммм…

Беееееелочкааам…

Беееееееелочка…»

Я широко распахнул глаза (слияние с природой происходило на подсознательном уровне) и обнаружил прямо перед собой никакую не белочку, а ужасного демона, сжимающего в руках гигантский молот. И что характерно – размеры оружия на порядок превосходили габариты хозяина.

«Мио же обещал: никаких таранов и никакой магии», – затравленно подумал я, мгновенно покрываясь с ног до головы холодным липким потом и отчаянно борясь с подступившей к горлу тошнотой.

– А ты поверил сумасшедшему колдуну? – Теперь настала очередь внутреннего голоса саркастически рассмеяться.

Только в отличие от моего чистого, радостного и по-настоящему веселого смеха, напоминающего журчащий весенний ручеек, это был скорее судорожный истерический хохот, или придушенное тявканье гиены, или…

Огромный молот в очередной раз пошел на сближение с воротами, и я даже подумал, что прямо сейчас он расплющит меня в лепешку.

«Ускоренное» наркотиком сознание успело дважды просчитать траекторию движения гигантского оружия и пришло к неутешительному выводу – столкновения не избежать…

– От судьбы не уйдешь, – философски прошуршало издерганное подсознание и предательски замолчало.

«Абзац тебе, Мио!» – не без злорадства подумал я, закрывая глаза…

– БУУУМСССС!!! – Повторный удар огромного колокола расплющил барабанные перепонки, но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что могло бы произойти в случае прямого попадания в цель.

Мое хлипкое тело было всего лишь жалкой песчинкой на исполинских воротах, поэтому и в очередной раз «мужественному герою» крупно повезло.

– В гробу я видал такое везение! – истерично взвыло мое второе «я».

И это был один из тех немногих случаев, когда я был с ним полностью солидарен – такое везение действительно лучше всего наблюдать со стороны. Можно даже из гроба. Но уж никак не в качестве того самого парня, который решил поиграть в игру с откровенно пугающим названием «А ну-ка попади».

Скорее всего, я оглох после второго удара, поэтому третий уже не услышал, а только ощутил всем телом вибрацию металлической поверхности.

«Откуда здесь взялся этот… демон?» – Сознание все глубже и глубже погружалось в черную воронку Хаоса.

Мне уже не хотелось открывать глаза, потому что все равно ничего хорошего я бы не увидел.

– Откуда здесь взялся этот ….. демон? – отчаянно напрягая голосовые связки, закричал я, но из-за контузии не услышал собственного голоса.

Четвертый удар оказался последней каплей, переполнившей чашу моего поистине безграничного терпения. Без всякого преувеличения можно сказать: я держался до последнего, пока оставались хоть какие-то силы. Но этот проклятый молотобоец… Он меня все-таки доконал.

Чудовищное напряжение последних часов наконец дало о себе знать – и я провалился в бездонный колодец беспамятства.

Из-за подобной слабости чуть было не пропустив самое интересное.

* * *

Она была потрясающе хороша в своем белоснежном платье. Ни дать ни взять – олицетворение молодости и красоты. Прощальный воздушный поцелуй безвозвратно канувшей в Лету эпохи невинности. Непорочный ангел, спустившийся с небес.

Для того чтобы забрать с собой нескольких смертных…

Короткий блеск рассекающих воздух лезвий – и мгновение спустя в груди каждого из не успевших даже испугаться людей торчало по кинжалу.

Начавший было вставать капитан грузно завалился назад, опрокинув стул. После чего мертвое тело достигло пола, а голова ударилась о деревянный настил и, неестественно повернувшись набок, окончательно замерла.

В широко раскрытых глазах застыло выражение несказанного удивления и не произнесенного вслух вопроса: «Как же так?..»

«Как же так?» – вопрошали и остекленевшие глаза опытного мага, павшего жертвой дешевого, примитивного спектакля.

Но даже если бы они узнали ответ на не заданный вслух вопрос, все равно не смогли бы ничего изменить. Увлекательная игра под названием «жизнь» пользуется такой бешеной популярностью именно в силу того, что не прощает даже малейших просчетов. А краски острова Чегро нельзя было даже назвать просчетом. Невинная забава богатых отпрысков благородных фамилий являлась не более чем детской шалостью, данью моде или мимолетным капризом, о котором не принято говорить вслух в порядочном обществе.

Талантливый художник накладывал мазки прямо на человека – и на час с небольшим толстый урод превращался в изысканного красавца, а милая девушка преображалась в кошмарную ведьму.

Эти краски могли бы стать серьезной угрозой для общественной безопасности, если бы не одно очень специфическое свойство – ни один художник не мог воплотить в жизнь именно тот образ, который задумал. Все, на что он был способен, – придать определенные черты, не более.

«Нарисовать» двойника короля или кого бы то ни было еще не представлялось возможным. По большому счету краски острова Чегро являлись карнавальным костюмом или маской, а то и тем и другим, вместе взятым.

Именно поэтому никакая антимагическая защита была не в силах распознать невинный обман, потому что он не был связан с магией, так же как не связана с магией бумажная карнавальная маска.

Заявиться же в прекрасно охраняемый королевский дворец, разрисовав себя красками острова Чегро, мог только абсолютный безумец. Но кто бы осмелился утверждать, что жизнерадостный старичок, сопровождаемый проституткой и собачкой-медиумом по кличке Вини, не был безумцем?

Никто. Так как факты – вещь упрямая. И они, факты, лучше всяких слов говорили о том, что забеги с Круплау и фокусы с красками – верный признак психического расстройства. Самого что ни на есть настоящего и неизлечимого сумасшествия…

Красавица невеста развернула корпус на сто восемьдесят градусов, одновременно согнув ноги в некоем подобии изысканного реверанса. Ее большие, широко распахнутые глаза смотрели прямо перед собой, и со стороны могло показаться, что она вообще ничего не видит. Прекрасная слепая кукла, надевшая белое платье, чтобы прийти на праздник жизни и…