Мы шли черепашьим шагом, потому что ночной дождь совсем размыл дорогу. Один из мостов над бушующим потоком уже еле держался. Охрана говорила, чтобы все шли по одному, но на нас особого внимания никто не обратил. Вымотанные и поникшие, мы пробирались сквозь скопления лачуг, которые надеялись когда-нибудь стать более крупным поселением, сквозь унылые деревни, которые надеялись когда-нибудь стать городами, и наконец вошли в город с удивительно практичным названием Аванпост.

Аванпост был последним населённым пунктом сразу за стенами Сагурии. Это оказалось оживлённое место со множеством складов и конюшен, где туда-сюда ездили до отказа нагруженные телеги. Вся еда и другие товары для Сагурии находились именно в нём. Город был одновременно и слугой, и торговцем для Сагурии.

– Поспешим в город? – спросил Хару Лука. Он был так же, как и все, вымотан, но, казалось, ему не терпелось попасть в Сагурию больше других. Хара покачала головой.

– Если пойдём сейчас, то окажемся у стен на закате. А ночью улицы усиленно патрулируют. Лучше пройти через город днём, затерявшись в толпе.

На последние деньги Хары мы смогли найти амбар с сухой соломой. Там мы и провели ночь вместе с Валлино.

Недалеко от нас находился паб, там мы купили еды, на которую после налетели, как дикари. В амбаре воняло, но он показался нам роскошными апартаментами по сравнению с предыдущими местами ночлега.

Одно было плохо – амбар с лошадьми не годился для феливета.

Лошади не терпят запах хищника. Валлино за это время успел привыкнуть к Гэмблеру, однако остальных лошадей он сильно напугал. В итоге было решено, что Гэмблер переночует на крыше сарая рядом с амбаром.

Наконец, за столько дней, мы смогли просохнуть.

– Ты когда-нибудь был в Сагурии? – спросила я Луку, когда мы улеглись.

– Был, – ответил он. Я немного подождала, и он продолжил: – У моей семьи в этом городе дела. Мы владеем недвижимостью в нескольких километрах к западу.

– Хочешь повидаться с ними, пока мы тут? – спросила я.

– Нет, – отрезал он.

Он впервые за всё время соврал. Мне было совсем нетрудно распознать ложь, похожую на кошачий хрип. Труднее было определить, почему он это сделал. Хотя я могла понять нежелание мальчишки, который сбежал с острова, ушёл с хорошего места, чтобы помочь выжить непонятному даирну, видеться с родственниками.

– Ты знаешь кого-нибудь в Сагурии? – спросила я.

Лука прищурился.

– А почему ты спрашиваешь?

– Я подумала, вдруг ты знаешь кого-то, кто мог бы нам помочь, – ответила я невинно.

Лука пристально посмотрел на меня.

– Не знаю никого в Сагурии, кто мог бы нам помочь.

Его ответ был продуманным: он не отрицал, что у него есть знакомые в городе. Всего лишь говорил, что не знает никого, кто бы нам помог. А потом он ушёл, и я больше ничего не смогла у него выведать.

Утро выдалось хмурым, но сухим, поэтому мы отправились в путь очень рано.

Как только мы покинули Аванпост, сквозь туман я увидела стены Сагурии. Они были из базальта, серого и мрачного, и высотой в десять раз больше человека. Справа виднелось море с белой пеной волн.

Южные ворота представляли собой арку между двух массивных круглых башен. У них, вдоль стены и башен с бойницами, стояли солдаты. Я могла различить их шлемы и наконечники копий.

Их было человек десять. Солдаты проверяли телеги, выясняли цель проезда в город и, как утверждал Лука, требовали взятки.

– Но у меня больше нет ни гроша, – сказала Хара.

– Я поговорю с ними, – предложил Лука. – У меня вот что есть.

Он снял тонкую цепочку со своей шеи и показал нам серебряный талисман – искусной ковки серебряную рыбу.

– Разве тебе не дорог этот оберег? – спросил Гэмблер. – Людям свойственно придавать вещам большое значение. Особенно если они из золота или серебра. – Он даже не скрывал презрительный тон.

Лука пожал плечами.

– Моя жизнь мне дороже.

Когда мы подошли к воротам, Лука шагнул вперёд. Мы видели, как он отвёл в сторону офицера и начал с ним говорить. Я навострила уши, но ничего не услышала, хотя видела, как Лука достал оберег и протянул его стражу. Не могу сказать, что произошло дальше, так как из-за спины Луки стража не было видно.

Однако план сработал: нам махнули рукой, чтобы мы проходили. Я немного расслабилась. Показалось, будто стражи стараются не смотреть на нас, но, когда мы прошли через ворота, я оглянулась и увидела, как они провожают нас взглядом.

Как только мы вошли в город, я тут же поняла, почему среди прочих названий, существует и Сагурия Неприступная. Пугающего цвета базальт защищал город снаружи. А всего в полутора метрах от внутренней стороны этой стены была построена вторая – уже из твёрдого розового коралла. При близком рассмотрении стало понятно, что на стене гирляндами выступают острые кораллы, по форме напоминающие клюв раптидона, при этом остриё каждого направлено вниз, чтобы даже приставить лестницу к стене было невозможно.

Сверху вдоль стены виднелись устрашающие головы животных с открытыми ртами. Я предположила, что это сточные трубы, но Лука сказал, что из них выливают кипящую воду и жидкий огонь на противника.

Мы проследовали несколько метров против часовой стрелки по зелёному газону, чтобы подойти к следующим воротам, где охрана проверила, есть ли у нас оружие, например арбалеты. Они не обратили никакого внимания на наши мечи, а глядя на ржавый клинок Хары, только ухмыльнулись.

Меч Луки вызвал небольшой интерес: он был похож на те, которые носят солдаты, а он и правда был таким. Но, возможно, страж подумал, что Лука слишком слаб и бледен, чтобы представлять какую-то опасность, и только посмеялся, когда Лука представился учёным.

За коралловой стеной располагался сам город, в котором никак не проявлялась лёгкая и свободная атмосфера острова. Здесь мужчины и женщины ходили с опущенными головами и избегали встречаться взглядами с незнакомцами. Матери крепко держали детей за руки. Тут уже не приветствовали радостно, а сухо кивали.

Нам встречались мрачные и неинтересные магазины. Казалось, все здания одинаковые – скучных коричневых оттенков. Обстановка в Сагурии была невесёлая: люди казались озабоченными и замкнутыми. По меньшей мере, так было здесь, не в центре. Однако между зданиями виднелся массивный каменный выступ, великолепные особняки – многие раскрашены в яркие цвета, а некоторые сверкали позолотой. Сам дворец в той или иной степени был виден отовсюду – главенствующий, пугающий. Я поняла, что это сделано специально. Во дворце находились те, кто управлял всем. Они выше нас и хотят, чтобы никто не забывал: именно от них зависит наша жизнь.

Я научилась лучше понимать людей, поэтому вокруг видела страх. И вскоре, когда толпа стала расходиться и прижиматься к стене, я поняла его причину.