– Что происходит? – говорит она. Она выглядит испуганной. Под глазами темные круги.

Гора содрогается от толчка и замирает. Кеннан бросается бежать по коридору. Прежде чем успеваю подумать о том, что делаю, я понимаю, что преследую ее.

Дыхание тяжело вздымается в груди, я пытаюсь не отставать, но Кеннан бежит очень быстро. Она, должно быть, выполняет приказ, раз заставляет себя двигаться так быстро. Я пытаюсь поспевать за ней, но голова гудит, и я слишком запыхалась. Продолжаю держать ее стройную фигуру в поле зрения, пока несусь по коридорам и зворачиваю за повороты. Она широко распахивает дверь на тренировочную площадку и исчезает снаружи. Я проталкиваюсь следом, прежде чем дверь успевает закрыться.

Спотыкаясь, я выхожу в свет полной луны и опускаюсь на колени, чтобы отдышаться. Когда я смотрю вверх, дыхание, которое мне наконец удалось восстановить, оставляет меня.

Я никогда не видела на тренировочной площадке столько людей. Каждый бард в замке, должно быть, здесь. Все смотрят на замок с разной степенью тревоги и потрясения.

– Гражданская башня… – слышу я, как в толпе кто-то ахает.

Кто-то произносит:

– Трагедия…

– Семьи наших слуг…

Я оборачиваюсь и смотрю, всепоглощающий ужас охватывает меня. Рухнуло целое крыло замка. Словно на него наступил огромный невидимый гигант.

– Всем рассредоточиться и искать выживших!

Я не могу пошевелиться.

Кошмар еще свеж в памяти. Следствие того, что я позволяю своим эмоциям взять над собой верх.

Я позволила этому случиться.

Это моя вина. Если вера Катала в мою силу реальна, так и есть.

Вчерашняя пустошь. Именно об этом Равод и пытался меня предупредить.

Я делаю единственное, что приходит мне в голову. Бегу, спасая свою жизнь.

Мир замолкает, когда я убегаю, отключаясь от всего. Я способна думать только о том, что мне нужно убраться отсюда как можно дальше. Я даже не знаю, куда направляюсь, я позволяю своим ногам доставить меня туда, куда они захотят. Делать безрассудные вещи, не подумав… Это, по крайней мере, у меня хорошо получается.

Я чувствую горячее дыхание на затылке, когда бегу, спотыкаясь, через позолоченные залы назад, откуда пришла. Не вижу происходящего вокруг, только путь впереди. Когда я оглядываюсь через плечо, вижу позади себя фигуры, которые невозможно разглядеть в темноте. Как будто меня преследуют призраки людей, которые были в башне, когда она рухнула. Семьи слуг. Может, даже семья маленькой Имоджен. Я мысленно вижу ее лицо, ее открытую, дружелюбную нежность, переходящую в горе и обвинения. Не могу этого вынести. Я никогда не хотела причинить боль ни ей, ни кому-либо другому. Фиона была права. Я подвергаю опасности всех, кто меня окружает.

К тому времени, как я добираюсь до главного двора, голоса, зовущие меня, превращаются в глухое эхо.

Все в панике бегут. Вопят. Может, они кричат на меня, а может, просто потерялись в хаосе рухнувшей башни. Все, что находится за пределами моего тела, кажется темным и тяжелым, окутанным смертью. Я могу только бежать, надеясь спастись.

Кованые железные ворота главного входа возникают впереди, запирая меня здесь. У меня не хватит силы, чтобы перелезть через них.

Но у меня есть возможность благословения.

Мое тело становится теплым, когда я сосредотачиваюсь. Мне хватает концентрации, чтобы направить свой страх на барьер впереди.

– Исчезни! – кричу я.

Ворота исчезают из реальности, и я выхожу на дорогу. Мне не нужно оглядываться, чтобы увериться, изменилось ли что-то, – я переступаю порог.

Мысль спуститься с горы в пустоши только усиливает мою панику. Я не могу туда вернуться. Вместо этого я бегу в противоположном направлении, вверх по горе. Воздух быстро становится холоднее, чем дальше я удаляюсь от замка. Несколько снежинок касаются моей кожи, пока я поднимаюсь выше в холодные горы. Почти свободна.

Это недолгая победа. Я спотыкаюсь о камень на дороге. Паника – вот все, что я чувствую, когда меня бросает вперед и я теряю контроль над своим телом.

Я качусь, съезжая с дороги там, где она изгибается вниз по склону горы.

Я ударяюсь о землю, перекатившись через край. Туман эмоций смягчает боль, к которой я обычно более чувствительна, если меня так избивают.

Интересно, умру ли я на дне? Темный холод окутывает меня.

* * *

Я перестаю двигаться. Мир все еще кажется зыбким, но я могу поднять голову и вижу, что упала в сугроб, а не умерла.

Ледяные камни вонзаются в меня сквозь одежду, а воздух обжигает кожу, как хрупкое стекло. Я выше в горах. Пустоши остались далеко внизу, я больше не вижу их за зубчатыми вершинами.

Я не помню, как потеряла сознание, но, должно быть, потеряла; солнце уже взошло над вершинами окружающих меня гор. Возможно, уже прошел день или несколько. Время ощущается нечетко и с трудом поддается измерению.

Передо мной на снегу сидят три белых стервятника. Они наблюдают за мной со смутным разочарованием, прежде чем улететь в поисках лучшей еды.

Я провожаю их взглядом, пока они не исчезают вдали. Опустив взгляд, я вижу небольшую тропинку, вьющуюся между горами.

Мои мышцы пульсируют, когда я выталкиваю себя из снега. Холод проникает под одежду до самых костей, приглушая самую сильную боль, но я все еще чувствую себя так, словно свалилась с горы.

В течение нескольких минут я просто сижу и жду, пока мир перестанет шататься. Позади меня – отвесная скала, по которой я скатилась вниз. Темное пятно крови осталось на одном из ближайших камней, и я, морщась, дотрагиваюсь до виска. Кончики пальцев окровавлены. К счастью, рана начала струпиться, и немного снега – это все, что мне нужно, чтобы очистить ее.

Я оглядываюсь вокруг. Возвращаться тем же путем, каким я пришла, – невозможно. Я не смогла бы взобраться на такой склон без снаряжения, даже если бы чувствовала себя полной сил.

Вероятно, это даже к лучшему, думаю я. В замке, наверное, уже пришли к выводу, что именно я вызвала обвал. Они, конечно, ждут, что я пошла в направлении пустошей. И будут искать меня там. У меня больше шансов спастись, если я продолжу забираться глубже в горы.

Вспышка ясности помогает мне успокоиться. Но мне необходимо сделать несколько глубоких вдохов, чтобы решиться и встать на ноги. В голове стучит, и все тело болит.

Я осторожно пробираюсь по сугробу на узкую горную дорогу. Когда я была младше и через Астру проходило больше путешественников, я слышала о таких тропах, настолько коварных, что иногда только горные козлы могли пройти по ним. Это казалось почти таким же невероятным, как и существование Гондала.