А оставшиеся незамеченными русские эсминцы смогли войти в Токийский залив и ночью вывалить свой смертоносный груз в нескольких точках. Всего было установлено пятьдесят мин заграждения в трех минных банках. С рассветом отряд Рихтера на выходе из залива смог потопить еще три небольших каботажных пароходика и четыре парусных шхуны. К вечеру следующего дня миноносцы в заранее договоренной точке встретились с крейсерами Коломейцева, после чего отряд взял курс в точку сбора всей русской эскадры, которая к тому моменту уже заканчивала свои крейсерские операции на коммуникациях противника.

На выставленных русскими миноносцами минных банках до конца войны подорвались пять пароходов. В купе с крейсерскими операциями остальных кораблей эскадры это явилось настоящим нокдауном для японской торговли. Эффект от взлетевших страховок был очень велик и лег тяжелым бременем на плечи ее судовладельцев. Многие иностранные судовладельцы теперь попросту боялись отправлять свои корабли в Страну Восходящего Солнца.

На родине у тебя и прошлое и будущее. В чужом краю — одно лишь настоящее.

Л. Гиршфельд

После сбора русская эскадра воспользовавшись хорошей погодой затратила два дня на бункеровку. За это время броненосцы успели принять по четыреста тонн угля, тем самым восполнив свои запасы потраченные за время крейсерства.

12 июня 1905 года корабли выстроились в походный строй и двинулись в направлении на Петропавловск. В 10 милях впереди эскадры строем фронта шли три крейсера отряда Коломейцева, в задачу которых входило отгонять от эскадры различные пароходы встречающиеся на ее пути. На флангах же основной строй русских кораблей прикрывали «Аврора» и «Светлана». Транспортные суда все так же тащили на буксире миноносцы отряда Рихтера. Чуть поодаль тащились захваченные вражеские пароходы. В общем при постороннем взгляде русская эскадра сейчас вовсе не напоминала грозную силу, а более походила на некое подобие Непобедимой Армады, бесславно сгинувшей в походе.

Примерно на траверзе Сангарского пролива крейсер «Олег» погнался за очередным замеченным пароходом. На удивление этот купец не стал стопорить машины после предупредительного выстрела. Совершив бодрый разворот наглый незнакомец попытался удрать, а на его корме ярко полыхнула огненная вспышка, и спустя несколько секунд в километре от русского крейсера встал водяной столб вызванный взрывом упавшего снаряда.

Коломейцев в этот момент был на борту «Суворова» где проводилось очередное совещание с участием всех троих попаданцев во времени. Поэтому командование кораблем осуществлял его командир — Добротворский.

После того, как странный пароход начал отстреливаться стало очевидно, что перед «Олегом» находится японский вспомогательный крейсер. По поводу того как вести себя в такой ситуации Коломейцев оставил подробнейшие инструкции. Поэтому когда посыльный, прибежавший из радиорубки, доложил, что японец пытается что‑то телеграфировать Добротворскому только и осталось что скомандовать:

— Продолжайте перебивать передачу противника!

На русском крейсере все уверенно знали свое дело в предстоящем бою. Благодаря предельно четким инструкциям Коломейцева каждый матрос точно знал круг своих задач. Именно поэтому телеграфист русского корабля не стал заморачиваться такими мелочами как ожидание приказа начальства. Услышав, что вражеский корабль пытается что‑то телеграфировать он самостоятельно забил эфир нецензурной бранью, которую потом долго стеснялись цитировать историки.

Участь японца была изначально не завидной. Перед ним стоял один из лучших бронепалубников мира, правда немного подпорченный отечественной промышленностью. Но тем не менее шансов у вспомогательного крейсера страны восходящего солнца изначально не было ни каких, и оба противника это прекрасно понимали.

По новой диспозиции японского флота вспомогательному крейсеру «Явата — Мару» под командованием капитана второго ранга Каваи выпала нелегкая обязанность сторожить вход в Сангарский пролив или Цугару. По уже укоренившейся в Императорском флоте традиции бывший транспорт действовал в отрыве от главных сил, и ни какой взаимосвязи с ними не имел. Единственное на что мог рассчитывать Каваи, так это на относительно высокую скорость своего корабля, которая в лучшие годы составляла почти семнадцать узлов.

Но «Олег» с легкостью разогнался до двадцати узлов, и сейчас дистанция между противниками была уже двадцать пять кабельтовых, и продолжала неуклонно сокращаться. До этого в «Явата — Мару» попало лишь два шестидюймовых снаряда, и оба прошли на вылет так и не сдетонировав. Посоветовавшись со своим старпомом Каваи решил до последней возможности стараться убегать от врага. Да, это не соответствовало самурайским представлениям, но японскому вспомогательному крейсеру посчастливилось открыть местоположение всей русской эскадры. И эту ценную информацию нужно было доставить до своего адмирала во что бы то ни стало.

Последующие пол часа «Явата — Мару» под смертоносным ливнем из шестидюймовых снарядов упорно пытался уйти на запад. В его тело один за другим врезались русские полстакилограмовые гостинцы с тугими взрывателями, однако ни один из них так и не нанес ему фатальных повреждений. Японец напоминал груду исковерканного металла, но все еще отказывался тонуть.

— Это сколько же еще попаданий наших дубовых снарядов это корыто выдержит? — в сердцах выкрикнул Добротворский. На «Олеге» к этому времени уже частично заканчивались боеприпасы, и носовую башню уже несколько минут питали снарядами из казематов нестреляющего борта. — Будем топить это чудовище миной!

К этому времени «Олег» вышел на траверз постепенно теряющего ход японского крейсера. Плюнув по команде старшего минного офицера самодвижущейся миной с расстояния в пять кабельтовых русский крейсер резко отвернул от противника. Благо минные прицелы с рубок были демонтированы только на броненосцах, а на крейсерах все осталось по прежнему. Раздался оглушительный взрыв, и у борта японца взметнулся огромный столб воды, высотой в два десятка метров. Едва он успел опасть как «Явата — Мару» стал быстро погружаться в морскую пучину унося с собой большую часть своего экипажа. Спасти удалось лишь семерых матросов.

Покончив с врагом русский бронепалубник быстро набрал ход и направился вдогонку за остальными кораблями эскадры. Ни одна из радиограмм японца не попала по назначению, и лишь жители прибрежных деревень сообщили своим властям что слышали со стороны моря какую‑то стрельбу. Но этой информации никто не придал значения, и не стал ее пускать вверх по инстанциям.

Путь сквозь туман.

Но мы пройдем опасный путь через туман!

Из песни группы «Сектор газа»

Пройдя в 200 милях от пролива Лаперуза русская эскадра вступила в полосу тумана. Чистого горизонта в ближайшие трое суток увидеть было не дано. На наших кораблях по приказу Рожественского зажгли все, какие только возможно, сигнальные огни. Сейчас риск навигационных аварий был значительно выше, нежели шанс встретить в этих водах японскую эскадру.