разведчиков, диверсантов, террористов для внедрения в партизанские формирования. Важнейшее значение в борьбе с партизанским движением придавалось подготовке пропагандистов, которые распространяли среди военнопленных и мирного населения антисоветскую информацию, вовлекали их в сотрудничество с оккупационным режимом, борьбе с партизанами и др.[603]

Активная работа спецслужб Германии по подготовке и внедрению в партизанские формирования своих агентов вызывала необходимость принятия соответствующих контрмер.

Организация контрразведывательной работы на оккупированной территории Белоруссии

Контрразведывательное обеспечение партизанских формирований являлось одним из важнейшим условий эффективной и плодотворной борьбы с оккупантами. Его необходимость была обусловлена с одной стороны устремлениями к указанным структурам германских спецслужб и их попытками подорвать их изнутри, с другой – необходимостью их защиты от указанной угрозы[604]. Следовательно, целью контрразведки являлось предупреждение, выявление и пресечение разведывательной, террористической и иной деятельности оккупантов, направленной на причинение ущерба партизанам.

На первом этапе осуществления контрразведывательной деятельности проводились мероприятия по предупреждению подрывной деятельности противника. Для этого осуществлялся сбор информации о немецких разведывательных школах, лицах, направляемых оккупантами в партизанскую зону, проводились иные мероприятия, которые позволили бы оградить партизанские отряды и бригады, а также контролируемые ими районы от проникновения агентов немецких спецслужб, своевременно пресечь попытки сбора ими разведывательной информации, осуществления террористических актов по отношению к партизанам и др.

На втором этапе – выявления вражеской агентуры – создавалась система контрразведывательных мер в самих партизанских формированиях и в их окружении, постоянно проводились разъяснительные беседы, как с личным составом партизанских отрядов, так и с местными жителями, иные мероприятия, способствующие повышению их бдительности и сковывавшие подрывную деятельность противника, значительно снижая ее результативность[605]. Конечной целью этого этапа являлось установление и разоблачение агентов противника.

Автор согласен с мнением исследователя В. Н. Андрианова, составившим наиболее полный перечень мероприятий, осуществлявшихся в рамках контрразведывательного обеспечения партизанских формирований. Основными из них являются:

а) своевременное получение информации о планах противника, несущих угрозу партизанским формированиям;

б) детальное изучение и проверка прибывающих в отряды новых лиц;

в) выявление агентурного аппарата противника в партизанских отрядах и бригадах;

г) маскировка и зашифровка мест дислокации партизанских формирований;

д) обеспечение безопасности командования и личного состава партизанских формирований;

е) контроль за соблюдением командованием и личным составом режима секретности;

ж) дезинформирование противника, идеологическое воздействие на его личный состав с целью его дезорганизации;

з) выявление причин и условий, способствующих ослаблению боеспособности и результативности деятельности партизанских формирований и др.[606]

А. Ю. Попов, помимо вышеперечисленных, добавляет в приведенный перечень следственные действия в отношении выявленной агентуры противника, которые возлагались на сотрудников органов госбезопасности, оперативно обеспечивающих партизанские формирования[607].

Следует заметить, что следственные действия относятся к процессуальной сфере и не затрагивают особенностей ведения оперативно-розыскной или контрразведывательной деятельности. Вряд ли можно считать специальными операциями органов государственной безопасности допросы, очные ставки, обыски, осмотры и другие процессуальные действия. Если бы в ходе следствия лишь собирались доказательства противоправной деятельности, то относить их к контрразведывательным мероприятиям было бы, возможно, не совсем корректным[608].

Однако основной целью контрразведки является блокирование деятельности спецслужб противника. Эффективность контрразведывательной работы в партизанском формировании определялась отсутствием или сокращением результатов разведывательных, террористических и прочих мероприятий оккупантов. Иными словами, чем выше результат работы контрразведки, тем ниже результат работы вражеских спецслужб.

То есть цель следствия в данном случае – выявление и пресечение деятельности не одного задержанного агента, а всей агентурной сети, что позволит обеспечить сохранность информации о дислокации, личном составе, вооружении партизанских формирований, планируемых мероприятиях, а также безопасность командного и личного состава. Кроме того в ходе следствия собирались разведывательные данные о методах работы германских спецслужб, направляемых в партизанскую зону агентах, местах их подготовки и иная информация, позволявшая противодействовать разведке противника.

В таком случае вполне логично считать следственные действия третьим завершающим этапом контрразведывательной работы, на котором пресечение подрывной деятельности выявленного агента не ограничивалось его задержанием, доказательством вины и казнью, а устанавливались обстоятельства вербовки, пути проникновения в отряд, получались данные, позволяющие выявить сотрудничавших с ним лиц и иные сведения, способствовавшие повышению качества и результатов контрразведки.

В качестве показательного примера того, что просто выявление и уничтожение вражеского агента не решает задач контрразведки, можно привести расследование, проведенное в партизанском отряде «Мститель» бригады «Дяди Васи»[609].

В январе 1943 г. партизанами был задержан житель г. Вилейка В. Д. Марчук, возвращавшийся из леса в город. В ходе следствия было установлено, что до войны он работал шофером, с началом войны был мобилизован в Красную армию, но попав в окружение, возвратился домой. Задержанный показал, что он завербован под псевдонимом «Радиус» заместителем начальника Вилейского отделения гестапо Родным Иваном, бывшим лейтенантом Красной армии, окончившим т. н. «школу пропагандистов» в Берлине. После вербовки Марчук работал шофером Вилейского отделения гестапо и обучался в специальной школе, по окончании которой, был передан на связь агенту гестапо Орлову, являвшемуся комиссаром партизанского отряда «Мститель». В день задержания, он был направлен гестапо с пакетом к Орлову. Последний, после того как сознался в принадлежности к гестапо, был расстрелян. При этом он не был предварительно опрошен надлежащим образом[610].

Следствием не были получены сведения о других агентах, с которыми был связан Орлов, выполнявшихся им заданиях, иные данные, позволившие бы выявить и пресечь деятельность всей агентурной сети в партизанском отряде.

Далее было установлено, что однажды вместе с Орловым к Марчуку домой приходил командир роты этого отряда Евгений Волостных, что дало основания подозревать последнего в связях с гестапо. После того, как Марчук указал Волостных на одного из партизан отряда, встречавшегося ему в Вилейском отделении гестапо, Волостных приказал расстрелять задержанного. При этом в документе не содержится сведений и том, что им были предприняты какие-то действия в отношении партизана, на которого указал Марчук[611].

В результате следствие лишилось второго важного источника информации, качественная работа с которым могла бы позволить выявить других агентов гестапо в отряде.

Вместе с тем, на то, что в партизанском отряде «Мститель», помимо Орлова и Марчука, имелись еще агенты Вилейского отделения гестапо, указывает факт задержания одного из них (фамилия не установлена) с запиской, адресованной партизану этого отряда Н. И. Алехновичу, в которой напоминалось о быстрейшем выполнении им задания[612].

Очевидно, что и Алехнович, и агент гестапо, направленный к нему с запиской, а возможно и другие агенты, могли бы быть обнаружены в ходе расследования дела Марчука, если бы целью следствия было раскрытие агентурной сети в отряде, а не уничтожение установленных агентов.

Тем не менее, действия Волостных, были расценены как попытка помешать следствию, усилили подозрения в отношении него, и привели к его аресту, однако принадлежность к