и 10-я механизированная гвардейские бригады, которые совместно со стрелковыми частями контратаковали прорвавшуюся группировку противника и вынудили её перейти к обороне.

В разгар сражения 12 июля перед полосами обороны 11-й мотострелковой бригады и соседних стрелковых частей стала сосредоточиваться 11-я танковая дивизия противника, которая ночью была переброшена с Обоянского направления. После артиллерийской подготовки и ударов авиации эта дивизия с 12 часов перешла в наступление, нанося главный удар на Красный Октябрь, высота 226, 0. Ожесточённый бой длился беспрерывно более 5 часов.

Прорвав оборону соседних с 11-й мотострелковой бригадой соединений, противник форсировал р. Псёл и продолжил развивать наступление в северном и северо-восточном направлениях, охватывая с двух сторон боевые порядки бригады. Бой продолжался ещё более двух часов. Бригада, в которой оставалось около 30 % личного состава, вырвалась из кольца и отошла за боевые порядки 95-й и 52-й гвардейских стрелковых дивизий.

Наступавшие на правом фланге 13-я и 66-я гвардейские стрелковые дивизии 32-го гвардейского стрелкового корпуса также были атакованы частями 11-й танковой дивизии противника, на их боевые порядки обрушились удары вражеской авиации. Дивизиям пришлось вести борьбу с вражескими танками только своими штатными средствами, и поэтому продвижение их было незначительным – 1–2 км. Левофланговой 97-й гвардейской стрелковой дивизии, против которой действовала вражеская мотопехота без танков, удалось всё же продвинуться вперёд на 3–4 км и закрепиться на достигнутом рубеже.

Говоря об участии 5-й гвардейской армии во фронтовом контрударе 12 июля, следует подчеркнуть, что соединениям этой армии пришлось ещё 11 июля принять участие в оборонительных действиях (трём стрелковым дивизиям из семи, бывших в составе армии). Обращает на себя внимание и сам процесс ввода армии в сражение. Командующий армией генерал А.С Жадов вспоминал, что армия вводилась в сражение, а командование почти не знало обстановки в полосе ввода. Информация штаба армии о действиях противника и своих войск фронтовым командованием была нерегулярной. Командующий сумел получить сведения о действиях впереди находившихся войск от случайно встреченного заместителя командующего 6-й гвардейской армией.

Соединения армии наступали в широкой полосе, достигавшей 50 и более километров. Располагали они только штатными огневыми средствами и нанести противнику значительных потерь не могли. К тому же и в армейском комплекте были только два армейских противотанковых полка, полк гвардейских миномётов и приданная миномётная бригада, имевшая 0,5 боекомплекта боеприпасов. Так что и армейские средства не могли существенно влиять на ход операции. Особенно отрицательно сказывалось на темпах наступления стрелковых дивизий отсутствие в них танков непосредственной поддержки пехоты.

В своих воспоминаниях А.С. Жадов писал: «16 июля к нам на КП прибыл представитель Ставки, заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Он поинтересовался, как был организован ввод армии для нанесения контрудара 12 июля. Он выразил недовольство организацией ввода армии и сделал мне строгое внушение за то, что полностью укомплектованная личным составом, хорошо подготовленная к выполнению боевых задач армия вводилась в сражение без усиления танками, достаточным количеством артиллерии и крайне слабо обеспеченная боеприпасами».

Аналогичные боевые действия шли и южнее Прохоровки.

Таким образом, мы видим, что в контрударе принимало участие большое количество стрелковых соединений. А если учесть, что три зенитно-артиллерийские дивизии (6-я, 26-я и 29-я) 12 июля, в первой половине дня, прикрывали войска от ударов авиации противника, то со второй половины дня, когда в воздухе значительно возросло количество своих самолётов, зенитчики, чтобы не поразить их, перенесли огонь на вражеские танки.

Теперь о действиях 5-й гвардейской танковой армии (командующий генерал-лейтенант П.А. Ротмистров) в контрударе 12 июля. И здесь имеется ряд вопросов, недостаточно освещенных историками, а то и специально искаженных.

Прежде всего, о количестве танков, принимавших участие в контрударе. В различных изданиях указывается разное число танков, действовавших на поле под Прохоровкой. Авторы называют от 1100 до 2000 боевых машин с обеих сторон. Но так ли это? Уже было сказано, что принимавшая участие в контрударе 5-я гвардейская армия танков не имела вообще. Переданные в 5-ю гвардейскую танковую армию 2-й танковый корпус оставался в обороне, 2-й гвардейский танковый корпус действовал в районе Беленихино, то есть далеко на юг от направления главного удара. Из 5-го гвардейского механизированного корпуса – второго эшелона армии – две бригады ещё до начала контрудара командующий направил в полосу 69-й армии. А затем уже в ходе сражения – две бригады в полосу 5-й гвардейской армии. Таким образом, на направлении главного удара 5-й гвардейской танковой армии юго-западнее Прохоровки в полосе шириной до 7 км действовали всего два танковых корпуса – 18-й и 29-й. В их составе насчитывалось около 370 танков и САУ. Противостояла этим корпусам танковая дивизия СС «Адольф Гитлер», которая имела 140–150 танков (из них до 40 тяжёлых Т-VI «Тигр»). Они-то и сражались на «Танковом поле». Если брать общее число танков и САУ, то в районе боевых действий у Прохоровки за период с 6 по 16 июля их было гораздо больше. Но непосредственно 12 июля на направлении контрудара их число в двух танковых корпусах (2-й танковый корпус СС и 3-й танковый корпус) колебалось в пределах пятисот (германские источники дают в пределах 420 танков и штурмовых орудий). Конечно, это много, но не столько, сколько об этом неоднократно писали советские авторы.

Следующее положение. В опубликованной литературе пишется, как правило, о встречном сражении 5-й гвардейской танковой армии. Но ни в отчётных документах соединений 5-й гвардейской танковой армии (18-го и 29-го танковых корпусов), ни в документах противника встречное сражение даже не упоминается. Да его и не было. В первой половине 12 июля 18-й и 29-й танковый корпуса атаковали части танковой дивизии «Адольф Гитлер», которые перешли к обороне, узнав о готовящемся контрударе. Во второй половине 12 июля происходили встречные бои, когда немецкие танки, в свою очередь, отражая удар, контратаковали. Характерной особенностью оборонительной тактики противника 12 июля было сочетание упорной обороны, прежде всего противотанковой, с короткими контратаками не очень большими группами танков. Вот бои с этим контратакующим противником превратились в поединки отдельных групп танков, боевые порядки перемешались, ожесточённый характер столкновения доводил дело до танковых таранов, до рукопашных схваток экипажей поврежденных машин.

Большое удаление, до 2–3 км, исходного рубежа от обороны противника не позволило реализовать численного преимущества, а небольшая ширина полосы контрудара – манёвренных возможностей танка Т-34. Быстро сблизиться с танками противника и тем самым ликвидировать их огневое преимущество не удалось. Это привело к большим потерям как в технике, так и в личном составе. Связано это было с образовавшимся к тому времени разрывом в боевых возможностях советских и германских танков. Основным советским танком на Прохоровском танковом поле был