не за укреплёнными городскими стенами, а что называется «в поле» проверяет боеспособность своего немалого войска. Меня это обрадовало, ведь можно будет собрать куда больше данных, имеющих для моего нанимателя большую ценность.

Смотр войска проводился на обширном поле перед высоким холмом, где на вершине расположился город из белых шатров, вокруг которых вилось множество людей и ещё больше охраны. Не успели мы даже близко подъехать к холму, как путь на перекрыло несколько воинов, держащих в своих руках бердыши.

- Кто такие? Зачем вы скачите к царю? – последовало два быстрых вопроса от одного из стражников, что отличался от остальных красным цветом одежды.

- Я Вадим из Ларингии. Прибыл к царю Могуте с предложением помощи и дружбы. – на чистом сурском ответил тому я, после чего дополнил, - Мы повстречались с боярином Святославом Ветровым, и он попросил меня прибыть сюда как можно скорее. Я был в пути несколько недель и если царь не желает меня видеть, то я с превеликим удовольствием вернусь в корчму и буду отдыхать, но вам я советую доложить о моём прибытии. Государь точно будет доволен.

Офицер, здраво рассудив ситуацию, послал одного из своих бойцов и тот побежал вверх по склону прямо к шатру. Ждать долго не пришлось и вскоре раздался приказ, пропускающий нас вперёд. Мои попутчики остались внизу, а я же повёл своего коня вперёд. Как только я оказался у первых шатров, то сразу же подбежал слуга, принявший у меня поводья коней, тогда как я сам наконец ступил на мягкую зелёную траву. Определить царский шатёр не составило труда, поскольку нигде больше не стоял десяток вооружённых человек, постоянно сканирующих округу и держащих оружие наготове.

- Сдайте оружие. – приказал один из охранников, протянув руку.

Перечить я не стал и просто снял перевязи с пистолями, саблю и кинжал, которые сразу же оказались в руках телохранителя. Только после этого мне позволили вступить в тень шатра, за которой переносить напавшую на земли жару было куда как проще.

Могуту я заметил сразу, ведь его внешность полностью отвечала его имени. Мало того что он был похож на Владислава внешне, но был также намного крупнее и мощнее. Ростом он был сравним со здоровяком Сезаром, да и силой вряд ли уступал сыну Медвежьего Острова. Могута возвышался над своими приближёнными, общаясь с ними только с позиции силы, а голос его и вправду завораживал настолько, что мне совсем не хотелось ему перечить и тело будто само вытягивалось в струну. Свою голову он обрил налысо, из-за чего большо шрам на правом виске государя отлично просматривался. Наконец, как только царь раздал все приказы, то куча людей в шатре разошлась, оставив только самого Могуту и двух умудрённых жизнью мужчин.

- Приветствую вас, господа! Я прибыл к вам из двора Владислава, когда он предал меня. Хочу служить вам и помочь в свержении Владислава. – представился я, поклонившись в пояс.

- Здравствуй, наёмник. – грудным голосом поприветствовал меня царь, - Я слышал о тебе. Думал, что мы встретимся на поле боя по разные стороны. Как так случилось, что ты решил перейти на истинную сторону?

- Мне не дали заработать и решили забрать у меня всё то, что я привёз с собой, да ещё и моих людей по казематам распихал. Государь, вы можете считать, что я желаю отомстить, а потому я готов служить вам за умеренную плату. Я, как никто другой, знаю все проблемы войска Владислава, ведь мне удалось потренировать немалую часть его Гвардии. – решил я частично соврать царю.

- И чем же вы зарабатывали? – без агрессии продолжал расспрашивать царь Могута.

- Сходил со своими воинами за Ярык, а Владиславу уж очень не понравилась обещанная ему доля. Вот и пришлось мне уносить ноги, пока моих воинов в застенки отправляли.

- Хождение за Ярык это древняя привилегия жителей Сурии. – прервал наконец своё молчание один из ещё двух мужчин, что остались с царём в шатре, - Прошу прощения за то, что мы не представились. Я боярин Деян Троянов, а это боярин Звяг Ростовищский. – Деян показал в сторону второго мужчину, который молча кивнул, - К сожалению, Звяг лишился своего языка, но он остаётся важным человеком в нашем царстве.

- Рад нашему знакомству, господа! Хотелось бы всё-таки узнать, согласен ли государь на моё предложение?

Немой Звяг посмотрел на Могуту и тот немедля кивнул. Это нельзя было трактовать никак кроме согласия, но царствующий на юге Могута дополнил, - Я слышал, что под твоим управлением войско Рюгленда разгромило ларингийского короля. Эта страна очень далека от нас, но мне известно насколько же был могуч Кловис Солобец. Я готов дать под твоё командование сотню пехотинцев из ополчения.

- Господин, не сочтите за дерзость, но я знаю специфику войн этой страны. Мы не на севере и не плывём по Студёному морю, а это значит, что пехота не будет играть столь существенной роли в битвах. В конце концов, я прибыл из Ларингии и если мне дадут под управление сотню тяжёлых кавалеристов, пусть и из наёмников, то от этого будет больше проку, царь.

Заявление это было достаточно дерзким. Но зачем же тогда я решился высказаться, ведь не в моих интересах было готовить войска потенциально врага? Причина проста – авторитет. Авторитет же можно было сыскать исключительно в битвах, поскольку меня рассматривают не иначе как воина, а политических советников Могуте и без меня хватает. Так что, хоть мне и не хочется участвовать в этой неприятной междоусобице, но иначе подобраться к этому здоровяку мне просто не получится.

- Это разумно. – согласился Могута, кивнув выбритой головой, - Ты получишь сотню конников из Слоланда. Они являются сильными и дорогами воинами, а потому тебе придётся оправдать моё доверие, Вадим.

Момент появился куда быстрее, чем я мог предположить. Кавалеристы Слоланда были сильны и в лобовой атаке наверняка бы обрушили пехоту, но мне представился шанс сразиться с кочевниками Харисиндии. Этих вечно путешествующих людей мало волновала ситуация на троне Сурии, ведь набег сам себя не совершит, тем более что сейчас из-за раздробленности мощь войск Сурии была ограничена. Я же был отправлен на подмогу одной из пограничных крепостей, защищавших царство от набегов кочевников, но допустивших их прорыв.

Жители степей прорвались через брешь в обороне и устремились