Пейдж слышала в коридоре привычный шум и гам, двойняшки что-то орали по поводу похода в гости с ночевкой, Джош настаивал, что принимал ванну всего пару дней назад и сегодня может обойтись без помывки. Пейдж прислушивалась, но не услышала мамин голос. Похоже, всем заправляла бабушка, а значит, мама все еще на кухне с Беной. Пейдж радовало то, что у мамы есть лучшая подруга. Бена замечательная, очень добрая и смешливая. Сегодня поводов для смеха нет, но все равно хорошо, что Бена тут и маме не придется сидеть в одиночестве.

Пейдж надеялась, что Шарлотта снова выйдет в Сеть. Ей легче, когда есть с кем поговорить, даже если Шарлотта больше заинтересована в общении с Лиамом. Хотелось бы ей быть на месте Шарлотты: единственный ребенок, родители любят друг друга и сохраняют верность, у нее есть бойфренд, с которым она обменивается снимками и всякими фривольными глупостями, а еще ее никто не задирает ни в школе, ни онлайн.

Пейдж решила зайти на Фейсбук и посмотреть, что новенького у остальных ее друзей, не то чтобы у нее остались друзья, но все равно хотелось узнать, что происходит. Проблема в том, что Пейдж боялась обнаружить, что ее аккаунт снова взломан. Вообще-то если бы взломали, то ей бы уже сообщили, но там все еще висела неотвеченная заявка «в друзья», отправленная Оливеру, и Пейдж слишком боялась что-то постить, чтобы дармиты не цеплялись к ней.

По крайней мере, Джули никогда не говорила ничего неприятного. Она всегда была милой, пыталась помочь, сложно представить, что она и есть «лицемерный друг». Чем больше Пейдж размышляла, тем сильнее крепла уверенность, что лицемерный друг – это Оуэн. Он ни разу не усомнился в авторстве того ужасного поста, не слушал ее и даже говорил знакомым, что это точно она. Зачем так поступать, если он не хочет навредить Пейдж? Она подозревала, что Оуэн сам и разместил тот пост, а обставил так, будто это Пейдж, чтобы все ополчились на нее, а не на него. Из всех, кого она знала, только у него и Гарри Адкока хватило бы ума хакнуть чужой аккаунт. Они просто компьютерные гении, разбираются в программировании лучше всех в классе, именно к ним все обращаются, если появились проблемы.

Пейдж нужно было с кем-то поговорить, она снова взяла телефон и ответила на сообщение Джули: «Нормально, не думаю, что пошла бы еще раз. А ты ходила когда-нибудь?»

Она ждала ответа довольно долго, это значило, что Джули нет в Сети. Она залезла на другие сайты и веб-чаты, посмотрела видео на Ютюбе, проверила, онлайн ли Оливер в соцсети Pheed. Его не оказалось, но зато туда вышла Джули, поскольку от нее как раз пришел ответ.

«Нет, ни разу. Но всегда хотела. Что она тебе рассказала?»

Пейдж замялась, размышляя, что на это ответить, а в итоге напечатала: «Да всякую ерунду про родителей. А еще сказала, что у меня есть лицемерный друг, и я решила, что это, возможно, ты».

«Господи, с чего ты так подумала?»

«Потому что ты не говоришь, кто ты».

«Я думала, ты понимаешь, почему».

«Думаю, да. Но просто не знаю, кто еще это может быть. Если только Оуэн».

Немедленного ответа не последовало, и Пейдж напряглась, поняв, что, возможно, обвинила самого Оуэна или кого-то, кто его знал.

Наконец Джули ответила: «Знаешь, я об этом думала и пришла к выводу, что ты, наверное, права насчет Оуэна. Он от тебя отвернулся после того поста. Ты так и не знаешь, кто это сделал?»

«Нет, но думаю, что это мог быть он».

«В смысле? Ты думаешь, он сам признался в своей сексуальной ориентации, но свалил все на тебя? Круто. Но зачем ему так делать?»

«Потому что так все стали травить меня, а не его».

«Гениально, если это так, поскольку сработало. Никто особо и не заметил, что он гей, все крутится вокруг тебя и того, что ты сделала».

«Только вот я не делала».

«Ясно. Дармиты все еще изводят тебя?»

«Да, утром приставали, но с тех пор от них ни слуху».

«Лучше держись от них как можно дальше. Слышала про нарциссы. Гадость. Имхо[45], сочинение прекрасное. Понимаю, почему мисс Кендрик хотела напечатать его в журнале».

«Спасибо. Хотя мне самой оно кажется не ахти, но ты же знаешь, каково это, когда мисс К. зацикливается на чем-то. Ты у нее в группе?»

«Иногда. Когда как. Расскажи побольше о гадалке. Она рассказала что-то о бойфрендах?»

«Не особо, просто описала одного парня, который мне нравится, очень точно».

«Да что ты! И кто это?»

«Ты его не знаешь».

«Может, знаю».

«Даже если так, это неважно, я его не интересую».

«Почему ты так решила?»

«Просто знаю. Честно говоря, сейчас дела мои хреновые. Все наперекосяк».

«Жаль это слышать. Могу чем-то помочь?»

«Не думаю, но спасибо, что спросила. У тебя есть парень?»

«Нет, мне тоже нравится кое-кто, но он встречается с другой».

«Он из нашей школы?»

«Нет, уже в колледже учится».

Сердце Пейдж затрепетало. Это не мог быть Оливер. Что за глупая мысль.

«Как его зовут?»

«Брэд».

Пейдж выдохнула.

«Ты с ним говорила когда-нибудь?»

«Не-а. Я смотрю на него, а он словно бы сквозь меня».

Пейдж улыбнулась.

«Жаль слышать. Знакомое чувство».

«Я слышала, как он сказал про меня «только вот лицом не вышла»».

«В смысле?»

«Типа, фигура красивая, а лицо – нет».

У Пейдж сердце екнуло от жалости.

«Это ужасно. Вот козел. Наверное, ты очень расстроилась?»

«Ну так… Ничего, переживу. Разве мы с тобой два унылых г…? Быть того не может!»

Пейдж именно так себя и чувствовала. Она помедлила, но лишь мгновение.

«Папа только что ушел из семьи».

Уставившись на эти слова, Пейдж и сама не верила, что это правда и что она рассказывает о случившемся незнакомому человеку.

«Господи! Это ужасно! Неудивительно, что тебе плохо. Между нами, я бы не отказалась, чтобы мой куда-нибудь свинтил, но думаю, когда это случается, то чувства совсем иные».

«Определенно. Я не могу это осознать. Только сегодня вечером выяснилось, что у него роман».