Она вспомнила, как двойняшки пошли в сентябре в школу, какую гордость он внушил малышам, как настаивал, что отвезет и заберет их в первый день. Дженна точно помнила, что он не заезжал днем домой, сославшись, что у него какая-то там встреча, а теперь она поняла, что, скорее всего, он проводил время с Мартой. Идеальный отец по утрам и вечерам, неверный муж все остальное время, пока дурочка Дженна радовалась, как же ей повезло, какое это счастье – быть его женой.

На выходных, в те спокойные моменты, пока Джош и двойняшки катались по округе на велосипеде или скутере, а Пейдж в своей комнате болтала с Шарлоттой, Дженна написала письмо Джеку. Долгие, нежные пассажи напоминали о тех счастливых моментах, которые они пережили, когда родились трое младших детей, о пережитой боли, когда у Дженны случились два выкидыша перед тем, как на свет появился Джош, о том, как Джек поддерживал ее в горе, пытаясь справиться со своим собственным. Дженна напомнила ему о том, как несколько лет назад ему поставили под вопросом рак, в итоге диагноз оказался ложной тревогой, но они перепугались до полусмерти. Они и раньше были близки, но, столкнувшись с печальной перспективой скорой смерти, сблизились еще сильнее. Она принялась описывать различные рождественские вечера, дни рождения, Ночи костров[47] и Пасхальную охоту за яйцами[48]. Они праздновали все праздники в семейном кругу, и Джек всегда старался устроить такое веселье, что друзья детей напрашивались к ним в гости.

Дженна закончила письмо напоминанием, как они радовались переезду, собственному прекрасному дому, с каким оптимизмом смотрели в будущее и на свой проект. Она пролила много слез, пока писала письмо, и в конце даже пришлось подняться к себе и лечь. У нее почти не осталось сил, разум и все тело напоминали медлительную тучу, попавшую в самый эпицентр бури. То и дело ее охватывали то неистовая ярость, то отупляющее отчаяние, то тоска, такая сильная и всепоглощающая, что хотелось кричать, иначе она сойдет с ума. Дженна соблюдала меры предосторожности, чтобы не услышали дети, но ее мать всегда понимала, когда страдания становились невыносимыми. Кей ничего не говорила, но постоянно была рядом и помогала, чем только могла.

Что касается Пейдж, то Дженна толком не знала, как справляется дочь. Сначала ее бросил родной отец, теперь вот Джек. Пейдж так это воспринимала? А как иначе? Им удалось нормально поговорить лишь в тот вечер, когда ушел Джек, они обнимались и ревели вместе. После этого Пейдж словно бы отдалилась. Она не хотела разговаривать, лишь повторяла, что хочет побыть одна.

– Нет! Я не пыталась позвонить ему! – закричала Пейдж, когда Дженна спросила ее вчера вечером. – И не собиралась!

– А он тебе звонил?

– Раз пятьдесят, но, по мне, так пусть идет на хрен!

Хотя Дженна и поморщилась, услышав бранное слово, но не стала возражать. Пейдж нужно было выпустить пар, и если ругань помогает, то это прекрасно. Слава богу, есть Шарлотта. В такие моменты девочки особенно нуждаются в лучших подругах, и, судя по тому, сколько времени они проводят вместе, Шарлотта не оставит Пейдж в беде. Хотелось бы послушать, о чем они болтают, хотя, наверное, лучше этого не делать. Дженна чувствовала исходящий от дочери гнев, который та проецировала не только на Джека, но и на мать, и Дженна не понимала, как с этим быть, и даже не знала, есть ли у нее силы, чтобы пытаться исправить ситуацию.

Несколько минут назад она вернулась домой после того, как отвезла младших в школу. Они были полны надежд, что заберет их папа, поскольку Джек пообещал по телефону, что сделает это при первой же возможности.

– Пойдем в «Кинг» перекусить? – взволнованно спросил Джош. – Мы всегда ходим, когда папа откуда-то возвращается.

– Если пойдем, то я хочу начос, – сообщила Флора. – Остальное мне не нравится.

– А мне колбаски, как и папе, – напомнил всем Уиллс. – Я собираюсь нарисовать ему сегодня рисунок.

– И я! – закричала Флора. – Я хочу нарисовать нарциссы, про которые написала Пейдж.

– Это была моя идея! – взвился Джош.

– Нет! Моя!

– Моя! Правда, мамочка? Скажи, чтобы перестала все у меня слизывать. Но в любом случае я собираюсь сделать ему подставку для ручек, потому что у нас сегодня занятие по керамике. А еще у меня новая игра для приставки, которую вчера купила бабушка. Папа наверняка захочет сыграть, да, мам?

– Он с нами тоже захочет поиграть, правда, Уиллс? – надулась Флора.

– Со мной точно захочет, – сказал ей брат. – А у тебя-то только дурацкие куколки и всякие девчачьи игрушки. Он с ними не станет играть.

– Он всегда играет со мной в куклы! – завопила Флора. – Он даже сделал им коляску и кроватку!

– Не сделал, а купил, глупая, – поддразнил сестренку Джош.

– Сам ты глупый!

– Нет, ты!

– Нет, ты! Я пожалуюсь папе, что ты обзывался. Он отправит тебя спать без чая.

– Если не будет дождя, – встрял Уиллс, – можно мы с папой до ужина прогуляемся с Пончиком?

– Я тоже хочу! – пискнула Флора.

– Тебе нельзя.

– Можно! Это мой папочка и моя собака.

– Это собака Пейдж.

И так далее и тому подобное, дети спорили, планировали, все сильнее воодушевляясь, отчего у Дженны снова и снова разрывалось сердце, ей нечего было сказать. Они понятия не имели, что Джек вернется сообщить, что больше не будет жить с ними. Да и как дети могли это знать, если свято верили, что папа всегда будет рядом?

Услышав, как к дому подъехала какая-то машина, Дженна напряглась. Бена уже была в офисе, мать пошла на йогу, разве что Джек приехал, больше некому.

Телефон коротким сигналом сообщил, что пришла эсэмэска, Дженна быстро напечатала в ответ Пейдж, что поговорит с мистером Томасом по поводу видео, если дочь уверена, что хочет именно этого, и пошла открывать дверь.

– Ханна? – ахнула от удивления Дженна, увидев на пороге сестру.

– Я выехала на рассвете, – сообщила та, заключая сестру в объятия. – А я все удивлялась, почему не могла дозвониться до тебя в воскресенье. Нужно было позвонить сразу, как это произошло. Я бы тут же примчалась.

– Тебе мама сказала? – сухо ответила Дженна.

– Разумеется. Ох, Джен, мне так жаль. Я чувствую себя такой виноватой. Не стоило знакомить вас с этой женщиной…

– Это не твоя ошибка, – возразила Дженна, заходя в дом. – Ты не могла знать.

– Я понимаю. Клянусь, когда я рекомендовала ее, я и подумать не могла, что случится нечто подобное. Она всегда казалась такой… даже не знаю.