Росс выбрался на кузов и спрыгнул на землю, обернулся: из люка вылезла Яна со стволом, на всякий случай прицелилась в чужака. Следом высунулся профессор и предостерег:

– Осторожнее. Перерождение обычно наступает через сутки после заражения, но чем черт не шутит.

Взяв мужчину на прицел, Росс на цыпочках подошел к нему. Замер в полуметре, толкнул его в спину прикладом – никакой реакции. Не решаясь подойти ближе, попытался перевернуть все так же, прикладом – пострадавший вскочил на четвереньки, махнул правой рукой с тесаком. Росс успел отпрыгнуть. Тесак разрезал джинсы под коленом, не задев кожу.

Выстрелила Яна – чужака отбросило, из дырки в виске потекла кровь. Смертельно раненный, он повернул лицо к Россу, вытаращился и разинул рот в беззвучном крике. Росс нажал на спусковой крючок, угостив тварь картечью, и бросился бежать.

Взлетел на кузов, он кивнул Яне и перед тем, как прыгнуть в люк, заметил в поле человеческие фигурки. Направлялись они к дороге.

Дождавшись Яну, Росс выжал газ. Профессор комментировал происшедшее, ноздри его трепетали, дергалось веко:

– Вы представляете? Они учатся быстрее, чем мы думали, и уже могут худо-бедно водить! Дня три-четыре, и они сумеют использовать все человеческие знания. То есть у них в распоряжении будут танки, самолеты, крылатые ракеты. Тогда нам нечего будет им противопоставить. Вы понимаете, что это значит?!

– Ага, – кивнул Росс. – Что твоя вакцина или что оно такое – мертвому припарка. Нам осталось два дня, а потом – все. Яна, слышала? Давай любить друг друга, пока можем.

– Не смешно, – ответил ее брат.

Зомби… точнее, измененные стали попадаться чаще. Теперь они не стояли вдоль обочин – сидели за рулем и пытались сдвинуть с места машины. Некоторым это удавалось, но БТР без труда сметал препятствия. Пока измененные не стремились преградить дорогу – просто учились, ездили туда-сюда и застревали в «свалках». Но профессор прав: что будет, когда они разберутся в управлении автомобилем? А когда сумеют направить на Питер ракеты? Что мы сможем им противопоставить? Мы уподобимся крысам, прячущимся в подземельях, и вскоре вымрем. Не исключено, что захватчики поместят останки человечества в резервации, чтобы потомки могли полюбоваться на тех, кто просрал свою родину.

– Виктор, – не выдержал Росс, – неужели все так печально даже в Австралии и Африке? Там же нет Сектора!

– Зато есть прививки, лекарства, куда в небольших дозах добавлялся биотин. Даже если в Африке измененных меньше и победят нормальные люди, что они противопоставят цивилизованному миру? Я ничего не могу сказать конкретно, в штабе должны знать, что творится за границей. Следите за дорогой, Ростислав, и не задумывайтесь, а то свихнетесь, не доехав. Станьте машиной. Пожалуйста!

Росс попытался. Сосредоточился на дороге, насколько смог, но стоило подумать о вымирании человечества, смерти Кота, симпатичной девушке Яне, как он заставлял себя считать измененных за рулем. Их было все больше. Скоро они на фуры пересядут, и тогда – беда! Неизвестно, выдержит ли БТР столкновение с тягачом.

Росс выжал педаль газа и как раз изгнал из головы все мысли, когда защелкал передатчик.

– Прием. Как слышно? – проговорили, не представившись.

– Слышимость нормальная, – ответил Росс.

– Что у вас? Вы единственный экипаж вне зоны контроля.

– Зомби умнеют, пытаются водить машины. Скоро научатся, и тогда нам конец, и сыворотке вашей тоже.

– Вы по Питерской движетесь?

– Да, пока даже до Волоколамска не добрались – дороги загромождены машинами…

– Продолжайте движение. Высылаем подмогу.

Ну почему не сделать этого раньше? Вот что надо было говорить: зомби умнеют, сейчас сожрут… Но все равно помощь не успела бы, и Кот умер.

– Нас спасут? – жалобно пробасил Цыпленок.

– Не знаю, – ответил Росс скорее себе, чем ему. – Теперь я ничего не знаю. Не уверен даже, живой ли я, сплю я или нет.

Новая Питерская трасса шла параллельно Волоколамскому шоссе, захватывая северные границы города. Фары БТРа выхватили из сгущающегося сумрака знак ограничения скорости и табличку «Волоколамск».

Последний раз Росс тут ехал полгода назад, тоже вечером. Город встречал его слепящим светом придорожных фонарей, а высотки издали казались светящимися гроздьями. Сейчас – тишина и мрак. Ни мерцания реклам, ни фар встречных машин.

Автомобили, управляемые измененными, проплывали серыми тенями. Черные заборы частного сектора, витрины редких магазинов, отражающих яркий, чужеродный свет фар. Многоэтажки – фасеточные монолиты, и в каждом окне движется осколок старого мира. Город-призрак, город-кладбище. Человек умирает, когда перестает биться сердце, город – когда его покидает последний житель.

В очередной раз Росс сосредоточился на дороге и приказал себе не впадать в унынье, но взгляд то и дело цеплялся за человеческие фигурки, ускользающие в темноту. Профессор задумчиво проговорил:

– Интересно, они сохранят человеческую форму? Если да, останутся ли у них органы?

– Какой анатомический у тебя интерес, – отрезал Росс и притормозил: навстречу катилась фура с выключенными фарами. – Твою ж мать!

Росс выехал на обочину, боком БТРа зацепив витрину бутика, – стекло лопнуло, посыпались манекены и модные сумочки. Измененные начали бросать с балконов бытовую технику.

Вырулив на трассу, Росс перевел дух, а профессор сказал:

– Не знаю, как вы, я предпочту смерть. Представляете: ваше тело – уже не вы. Им управляет кто-то другой…

Росс на реплику не прореагировал.

Город остался позади, просторная трасса убегала вдаль, рассекая черную стену леса.

С полчаса ехали молча. Рычал двигатель, дребезжало оружие в салоне. Тишину нарушила Яна – склонилась к лобовому, держась за оба кресла, и прокричала прямо в ухо Росса:

– Смотри, в небе, над дорогой – светящаяся точка! Уж не за нами ли?

– Звезда зажглась, – не глядя, ответил Росс.

Однако звезда увеличивалась, то пряталась за ели, то выглядывала снова. Гинзбург совсем не по-профессорски сжал кулаки, уставившись на нее.

– Мне это не нравится, – проговорил Росс, вспоминая седого мужика с тесаком. – Люди связались бы с нами. Гашу свет и останавливаюсь.

Воцарилась гробовая тишина, Росс слышал биение собственного сердца, а точка приближалась. Вскоре можно было разглядеть корпус вертолета.

По пути в оружейный склад Данила поймал себя на мысли, что пока все складывается наилучшим образом. Надо телепортироваться к генератору Корабля и попытаться его разбить, но вчетвером прорваться к ближайшему телепорту нереально – карантинный отсек кишит хамелеонами. Теперь же отряд пополнился змееглазыми, а они грамотные бойцы.