на самом деле тонко чувствующие и романтичные особы. Как она сказала при последней встрече: «Я не могу больше быть с тобой, потому что ты ненадежен, с твоим образом жизни тебя в любой момент могут убить. Мне уже скоро тридцать, а я все еще одинока. Жизнь проходит мимо. Мне нужна семья, любящий муж и стабильное будущее. А что можешь дать мне ты? Ничего!», ее слова стегали ударами кнута, жгли пощечинами, а тебе нечего было ответить, и ты лишь глубже втягивал в плечи голову, надеясь, что это лишь сон, что от этого можно спрятаться, укрыться. Ты боялся поднять глаза, чтобы не увидеть в ее взгляде холодной решимости, а потом громко хлопнула входная дверь и тонкие высокие каблучки так знакомо процокали по лестнице подъезда. В последний раз… Больше она не пришла и не позвонила. Так что наплюй, все что было, тебе просто показалось, точнее это тебе показали, развели, как последнего лоха. Классическая «медовая ловушка»! Поэтому выкинь все это из головы, парень! Как там писали: «Найти воображаемую точку, впиться в нее глазами и вперед марш!»

Чтобы как-то отвлечься, Бес еще раз прокрутил в голове детали предстоящей работы. Задание поражало одновременно грандиозностью замысла и абсолютной нереальностью подходов намеченных для его претворения в жизнь. Тем не менее он с радостью ухватился за него, лишь бы сбежать подальше, лишь бы дать наконец выход сжигавшим сердце и душу эмоциям, лишь бы забыть… Заказчик – маленький суетливый человечек с пробивающейся на затылке лысиной и неприятными потными ладошками. Александр Сергеевич… Хорошо, что не Пушкин, а то был бы полный набор идиотизма. Александр Сергеевич вышел на него абсолютно по-дурацки: в баре "Легионер" по наводке бармена Жоржика. Когда-то это действительно был реальный канал, для вербовки бойцов в частные армии, но с тех пор уж очень много воды утекло, и если бы не настойчивая просьба Жоржика Бес ни за что не стал бы даже разговаривать с тезкой великого русского поэта. Тем более у него уже был весьма печальный опыт заключения здесь контрактов.

Очень давно, на самой туманной заре становления в обновленной России общества дикого капитализма, на задворках большого города в одном из спальных районов возник бар "Легионер". Возник он не просто так, а с далеко идущими целями. Открыли его в складчину несколько бывших бойцов Карабахского фронта. История умалчивает, на чьей стороне дрались устроители в Карабахе, сколько скальпов висело у них на поясах и как много бумажек с невозмутимыми рожами заокеанских президентов они на этом деле заработали. О первоначальных хозяевах известно лишь, что было их трое и, по крайней мере внешне, они походили на славян со Среднерусской возвышенности. А дальний прицел состоял в том, что бар был задуман для того, чтобы в нем собиралась и отдыхала, прогуливая заработанное, публика подобная хозяевам. Там же заключались новые контракты, сколачивались команды для различных рискованных операций, просто происходили встречи профессиональных вояк, порой боевых друзей, а порой и бывших противников. На этот случай здоровенные гориллоподобные вышибалы бдительно присматривали за тем, чтобы выяснение былых противоречий не привело к разборкам на территории бара. Бес в то время был одним из завсегдатаев "Легионера" – именно оттуда он уезжал в Боснию, там его пытались подписать на заведомо проигрышную авантюру с попыткой переворота в девяносто третьем. Именно в баре "Легионер" спустя год состоялся достопамятный вечерний разговор, ставший прологом к тем событиям, которые до сих пор не отпускают его память, заставляя кричать по ночам, мучиться дикими приступами головной боли и блевать от одного запаха жарящегося мяса.

  Погадай-ка мне, цыганка,

  Расскажи про все, гадалка,

  Про любовь и про удачу,

  Пусть моя гитара плачет.

Залихватская мелодия гремела, отражаясь от низко нависающего над головой потолка подвала. Раскачивались в такт, разбегаясь тенями по стенам тонкие женские силуэты, танцующие посреди зала. Причудливая цветомузыка выхватывала яркими разноцветными бликами то одно, то другое лицо. Бес, неспешно потягивая джин с тоником – единственный коктейль, который умел готовить бармен Жоржик, демонстрируя полнейшее равнодушие и скучающую лень, из-под полуприкрытых век оглядывал зал. Он сидел за дальним столиком лицом ко входу и спиной к стене, хоть и не ждал от предстоящей встречи ничего опасного но с недавних пор въевшаяся в плоть и кровь привычка сработала с неотвратимостью хорошо отлаженного ударно-спускового механизма. В зале ничего подозрительного заметить не удалось – все как обычно, весьма специфическая публика, широкоплечие коротко стриженные под американских сержантов мужики, женщины в основном яркие ненатуральные блондинки с видом типичных блядей, громкая бьющая по барабанным перепонкам музыка и сюрреалистическое мигание разноцветных ламп, мельтешащие между расставленными вдоль стен столиками официантки, тоже вполне типичного вида, Бес точно знал, что все они охотно подрабатывают проституцией и с любой вполне можно договориться на пару часов сомнительных удовольствий после окончания смены, двое мускулистых вышибал за угловым столиком угрюмо исподлобья зыркают по сторонам, и наконец величественно возвышающийся за стойкой бармен Жоржик облаченный в кожаную жилетку и бабочку. Бес глянул на часы, до назначенной ему здесь встречи оставалось десять минут. Джин, не смотря на все уверения бармена, был явно паленный и нестерпимо вонял отдающим химией хвойным запахом, так что перед каждым очередным глотком Бес кривился, с отвращением представляя себе ожидаемое послевкусие. Видимо в один из таких моментов в зал и просочился Кот, потому что Бес не усек, как он появился за столиком, просто поднял глаза и уткнулся в невесть как материализовавшуюся напротив фигуру.

– Салам! – на восточный манер поздоровался Котяра, настороженно оббегая взглядом зал.

– Здравствуй и ты, коль не шутишь, – неспешно выговорил Бес. – Да не пяль зря зенки, один я здесь, один. Все как договаривались. Рассказывай, зачем звал?

Они никогда не были дружны между собой, но пару раз пересекались в различных местах бывшей Югославии, хотя вместе не работали. Кот был известен, как непревзойденный стрелок, жестокий и холодный профессионал, абсолютно лишенный моральных принципов, работающий лишь за деньги и не гнушающийся мародерства. Кроме того, он отличался практически полным отсутствием образования, даже писал с ошибками, но при этом был сметлив и по-крестьянски хитер. Собственно приглашение к разговору Беса весьма удивило, не настолько они были с Котом близки, чтобы вести какие-то общие дела, тем не менее на стрелку Бес пришел, влекомый скорее любопытством, чем реальной готовностью участвовать в каком-либо совместном проекте. Надо признаться, Кота он недолюбливал за примитивность, неуемную алчность и излишнюю на его взгляд жестокость, а потому никаких общих