смерти. Город под маской повседневных хлопот усиленно готовился к бою. Вот натужно рыгнув дымным облаком сгоревшей соляры, заворочались на перекрестке Орджоникидзе и Победы три массивных одетых в броню силуэта. Танки! Вот в парке, практически под ногами, неспешной, но целеустремленной походкой протопали по аллее с десяток бородачей в камуфляже, за спинами топорщатся гранатометы. Вот со стороны «Бароновки» подкатил к мосту ГАЗ-66 и из кузова горохом посыплись мужики в полувоенной форме с оружием, сноровисто перебежали мост и рассыпались, исчезли в подъездах и подвальных окнах, затаились, будто пропали.

Да чего уж там, чтобы понять, что в городе ждут штурма, не нужно никакого бинокля, достаточно заглянуть на противоположном конце крыши за вентиляционную трубу. Там с ночи "отдыхают" четыре попятнаных засохшей кровью тела, на головах зеленые повязки с вышитыми изречениями из Корана – бойцы абхазского полка Шамиля Басаева, расположившиеся здесь с двумя граниками и пулеметом. Что ж выгодная огневая точка нужна всем и наступающим и обороняющимся, а этим просто не повезло. Так бывает, монетка выпала решкой, и нет в том их вины или заслуги нападавших, просто так вышло. Мутный увидел их "фишку" – молодого чернявого парня, раньше чем тот его, поэтому Мутный сейчас усердно перемалывает крепкими челюстями галету из принадлежащего чернявому армейского сухпая, а тот лежит за трубой вентиляции. Вполне могло быть и наоборот. Спящих чичей дорезали ножами, без шума и проблем, вряд ли они успели понять, что с ними происходит, умерли легко, во сне. Разбудили лишь одного, для допроса, правда ничего толкового он все равно не сказал, лишь то, что все они из полка Басаева, и то, что на крыше им приказали засесть вчера вечером. Для чего им здесь сидеть пленный не знал, но жратвы им выдали с собой на сутки. Еще была малогабаритная рация, но посеревший от страха чеченец клялся, что никаких контрольных докладов не предусмотрено, а рация лишь для получения приказов от старшего командира. Воевавший в свое время в Абхазии Бес со смешанным чувством слушал, как пленный сам подписывает себе смертный приговор – раз контрольных докладов нет, то и докладчик не нужен, только лишняя возня с ним. Панцирь, бывший десантник, хлебнувший срочной службы во время осетинской резни, делая характерный жест ребром ладони по горлу и вопросительно взглянув на Беса, пробасил:

– Я по ихнему нормально понимаю, если что и ответить смогу. А по голосу вряд ли они всех своих знают.

Бес глянул в черные распахнутые в смертельном ужасе зрачки чеченца, показалось даже, что видел его там… Одно время бригада Шамиля стояла рядом с Первой добровольческой… Может и правда видел… Тогда у них был общий враг, а значит этот чеченец вполне мог быть его другом… Или не мог? Потому что их разделяет вера, раса, культура… Бред! Первая добровольческая сцепилась с шамилевцами за веру! Стреляй мусульман! Режь христианских свиней! Чушь! Идиотизм! Но ведь сейчас выходит так… Ведь с тех пор прошло меньше двух лет. Меньше двух лет назад мы могли бы сидеть в одном окопе и прикрывать друг друга, идя в атаку. Сюрреализм!

Мучительно сглотнув вставший в горле ком, Бес коротко кивнул Панцирю и отвернулся. За его спиной раздался хриплый клокочущий звук, а потом глухо стукнулось о покрывавший крышу рубероид упавшее тело.

Группа заняла заранее выбранную позицию. Именно отсюда с крыши нефтеинститута они должны были наблюдать за ходом штурма президентского дворца, чтобы в нужный момент оказаться на острие атаки, возглавить ополченцев в тот момент, когда площадь перед дворцом уже в достаточной мере будет устлана их расчищающими дорогу трупами. А потом уже все просто – ворваться внутрь и не дать уйти Дудаеву и его ближайшим приближенным, гарантированно убить всех, кто имеет в республике достаточное влияние, чтобы сплотить вокруг себя людей. Кавказский менталитет штука сложная, здесь в одночасье бывшие враги могут стать лучшими друзьями, может быть и наоборот, а порция смертельного яда, или летящий в спину кинжал традиционно сопровождаются открытой дружеской улыбкой. Так что задачу нейтрализации мятежного генерала следует решить максимально просто и основательно, по известному Сталинскому принципу – "нет человека, нет проблемы". Штурм должен начаться рано утром. С двух сторон в город войдут танковые колонны при поддержке пехоты, локальные задачи захват телецентра и блокирование президентского дворца, затем под прикрытием танковых пушек пехота оппозиции пойдет на штурм. Основная ставка на неожиданность и мощь удара, а также отсутствие возможности серьезного сопротивления со стороны верных Дудаеву войск. За рычагами и прицелами танков славяне – офицеры Таманской и Кантемировской дивизий, завербованные ФСК также, как Бес и его группа. Нездорово конечно в условиях национальной республики, но среди аборигенов достаточного количества танкистов найти не удалось. Зато вся пехота оппозиции на сто процентов чеченцы, тут без обмана и военспецов. Вроде как есть еще вертолетчики, и шесть штурмовых вертолетов, не даром вся бронетехника оппозиции украшена широкими белыми полосами, для четкого распознания своих с воздуха.

Со стороны проспекта Победы дворец должна атаковать еще одна спец. группа, с той стороны пойдет второй танковый клин. Первый идет через Бароновский мост. Сейчас штурмовые подразделения уже движутся сюда рассекая город с севера по улице Маяковского и с северо-востока через "Бароновку" по Бутырина и Базарозаречной. Танки размалеваны белыми полосами, на рукавах камуфляжных курток бойцов белые повязки, на головах коричневые и серые вязаные шапочки, все это должно помочь отличить своих от чужих. Хотя при обсуждении плана штурма наличие этих самых чужих хоть и предполагалось, но всерьез не рассматривалось. "У нас же танки – сила! Да эти крысы от одного их вида разбегутся!" По наблюдениям Беса пока разбегаться не собираются, хуже того – готовы и ждут. Произошла явная утечка информации, на предполагаемых маршрутах колонн готовятся огневые засады. Классическая схема – бронетехника в городе уязвима и неповоротлива как слон в посудной лавке, гранатометчик, занявший выгодную позицию, может практически безнаказанно ее расстреливать в упор. Обездвижить головную и замыкающие машины, лишить экипажи малейшей возможности маневра и все, дальше стреляй как в тире. Вот такой сценарий и подготавливается для беспечно, как на параде вступающих в город, и не ждущих серьезного сопротивления атакующих. Беспрепятственно пропущенные в центр, они окажутся зажатыми на узких улочках, стиснутыми с боков жилыми домами. А из каждого подвального окошка, из каждого подъезда, с каждой крыши полетит в них раскаленная хвостатая смерть гранатометных выстрелов. В бессильной ярости Бес скрежетал зубами, наблюдая за дудаевцами занимающими позиции в парке под его ногами. Как верх идиотизма,