Фотография Талии лежала в его кармане, хотя теперь ему уже не было нужды смотреть на нее. Ее образ был словно выжжен у него в мозгу. Мало того что он не помнит своего прошлого, у него еще, оказывается, где-то есть сестра, которая знает ответы на все его вопросы, а он понятия не имеет, как ее найти. От этой мысли Джейсон чуть не на стену лез.

На фотографии Талия не похожа на него. У обоих были голубые глаза, но на этом сходство исчерпывалось. Она была черноволосой, смуглой, черты лица резче выражены, в них ему виделось что-то ястребиное.

И тем не менее Талия казалась ему знакомой. Гера оставила ему достаточно памяти для того, чтобы он чувствовал эту уверенность: да, Талия — его сестра. Но Аннабет была поражена, когда он сказал ей об этом, — она понятия не имела, что у Талии есть брат. Может быть, Талия не знала о нем? Как они оказались разделенными?

Гера забрала эти воспоминания. Она похитила все прошлое Джейсона, швырнула его в новую жизнь, а теперь ждала, что он спасет ее из тюрьмы, чтобы вернуть то, что она забрала. Джейсон до того разозлился, что готов был бросить все прямо сейчас — пусть себе Гера гниет в своей клетке. Но он не мог это сделать. Он был на крючке. Он должен узнать больше, и от этого он злился еще сильнее.

— Эй! — Пайпер тронула Джейсона за руку. — Ты все еще со мной?

— Да… да. Извини.

Он был благодарен за то, что судьба послала ему Пайпер. Ему был необходим друг, и он радовался тому, что она начала терять благословение Афродиты. Косметика поблекла. Волосы возвращались к прежнему растрепанному состоянию с маленькими прядками по бокам. Пайпер становилась более настоящей и, на взгляд Джейсона, более красивой.

Теперь он был уверен, что они не знали друг друга до Большого каньона. Их отношения — всего лишь игра тумана в мозгу Пайпер. Но чем больше времени Джейсон проводил с ней, тем больше ему хотелось, чтобы эти отношения оказались настоящими.

«Прекрати это», — сказал он себе.

Думать так было несправедливо по отношению к Пайпер. Джейсон понятия не имел, что ждет его там — в прошлой жизни. И кто может ждать его там. Но он был совершенно уверен, что его прошлое никак не связано с Лагерем полукровок. И кто знает, что случится после этого поиска?

Для начала им еще нужно выжить.

В конце коридора они оказались перед мощными дверями, на которых была вырезана карта мира. В каждом углу красовалось лицо бородатого мужчины, выдувающего ветер. Джейсон был абсолютно уверен, что уже видел такие карты. Но в данном варианте все эти ветры были зимними, они приносили лед и снег со всех концов света.

Принцесса повернулась. Ее карие глаза сверкнули, и Джейсон почувствовал себя рождественским подарком, с которого она собирается снять обертку.

— Это тронный зал, — сказала она. — Веди себя подобающим образом, Джейсон Грейс. Мой отец может быть… холоден. Я буду переводить для вас и постараюсь убедить его выслушать тебя. Очень надеюсь, он тебя пощадит. Мы могли бы здорово развлечься.

Джейсон подозревал, что у него с этой девицей разные представления о развлечениях.

— Гмм. Хорошо, — выдавил он. — Но вообще-то мы прилетели всего лишь для небольшого разговора. А после него — сразу в путь.

— Я люблю героев. — Девушка улыбнулась. — Они так блаженно-невежественны.

Пайпер положила пальцы на рукоять своего кинжала.

— Может быть, ты нас просветишь? Ты сказала, что будешь переводить для нас, а мы даже не знаем, кто ты. Как тебя зовут?

Ледяная принцесса презрительно фыркнула:

— Наверное, мне не стоит удивляться тому, что вы меня не узнаете. Даже в древности греки не очень хорошо знали меня. Их островная родина была теплым местом. И слишком далеким от моих владений. Я — Хиона, дочь Борея и богиня снега.

Она закружила воздух движением пальца, и вокруг нее образовалась миниатюрная метель — полетели большие пушистые снежинки, мягкие, как вата.

— Ну, идемте, — сказала Хиона. Массивные двери раскрылись, и из помещения за ними пролился холодный голубоватый свет. — Надеюсь, вы останетесь в живых после вашего небольшого разговора.

Если в холле стоял холод, то в тронном зале была настоящая морозилка.

В воздухе висел туман. Джейсона пробрала дрожь, дыхание его клубилось. Гобелены, висевшие на стенах, изображали заснеженные леса, лишенные растительности горы и ледники. Высоко наверху, под потолком, пульсировали разноцветные ленты — северное сияние. Слой снега покрывал пол, поэтому ступать приходилось с осторожностью. Повсюду в зале стояли скульптуры в натуральную величину, изготовленные изо льда, — некоторые в греческих доспехах, некоторые в средневековых, некоторые в современных одеждах. Все они застыли в различных атакующих позах: с поднятыми мечами, со взведенными и заряженными автоматами.

По крайней мере, Джейсону показалось, что это скульптуры. Но потом он попытался пройти между двумя греческими копьеносцами, и они с удивительной скоростью пришли в движение — их суставы скрипнули, ледяные кристаллы разлетелись в стороны, когда они своими копьями преградили Джейсону путь.

Из дальнего конца зала донесся голос, говоривший на языке, напоминавшем французский. Зал был таким длинным, а туман — густым, что Джейсон не видел другого конца помещения. Но какие бы ни прозвучали слова, копьеносцы опустили пики.

— Все в порядке, — усмехнулась Хиона. — Мой отец приказал им пока не убивать вас.

— Замечательно, — откликнулся Джейсон.

— Давай двигай вперед, Ясон-младший. — Зет подтолкнул его в спину мечом.

— Не называй меня так. Пожалуйста.

— Смотри, мой отец нетерпелив, — предупредил его Зет. — А моя прекрасная Пайпер, как это ни печально, с каждым шагом теряет свою волшебную прическу. Попозже я, вероятно, смогу предложить ей что-нибудь из моего широкого ассортимента средств для волос.

— Спасибо, — проворчала Пайпер.

Они двинулись дальше, туман рассеялся — и они увидели фигуру на троне. Сидевший был плотного сложения, в модном белом костюме, сотканном, казалось, из снега, с темными алыми крыльями, раскинутыми в обе стороны. Из его длинных волос и косматой бороды торчали сосульки, а потому Джейсон не мог понять, то ли волосы у него седые, то ли покрытые изморозью. Поднятые брови придавали его лицу рассерженное выражение, но глаза посверкивали теплее, чем глаза дочери, словно где-то под этой вечной мерзлотой в нем сохранилось чувство юмора. По крайней мере, Джейсон надеялся на это.

— Bienvenu, — сказал царь. — Je suis Boreas le Roi. Et vous? [22]

Богиня снега Хиона хотела было заговорить, но Пайпер вышла вперед и сделала книксен.

— Votre Majesté, — сказала она, — je suis Piper MacLean. Et c’est Jason, fils de Zeus. [23]