Себастьян все еще сидел там, где Джина его оставила, но ее место заняла Эсма. Подруга смотрела на лорда, а он что-то шептал ей на ухо, и, судя по тому, как вздрагивали ее плечи, она смеялась. Джина вздохнула.

И вот так всегда. Только она начинала думать, что они смертельно ненавидят друг друга, оба внезапно поворачивались кругом и общались как лучшие друзья. До очередной ссоры.

В любом случае будет лучше, если она вернется к работе над бумагами поместья. Она обещала порепетировать роль с Себастьяном и до сих пор не прочитала главы о Макиавелли, которые ей выбрал мистер Уоппинг. Молча выйдя из комнаты, Джина отыскала слугу, послала его за бумагами, потом с чайным подносом удалилась в приятную тишину библиотеки, разложила на столе бумаги и около часа работала. Свет из окон падал ей на плечи, в солнечных лучах танцевали пылинки, кружились над бумагами, когда она бралась за перо или откладывала его. Наконец в библиотеку вошел Себастьян, и она улыбнулась.

— Можешь дать мне одну минуту? Я как раз заканчиваю ответ управляющему по поводу разведения овец.

— Почему ты не передашь эти дела своему мужу?

— Я бы могла, но мне и правда нравится заниматься делами поместья. Боюсь, я принадлежу к числу энергичных женщин. Ты способен это вынести?

Себастьян поклонился.

— Должен тебя предупредить, что, к счастью, у меня есть два отличных управляющих.

— Тогда порепетируем наши роли? — Она села на софу, жених присоединился к ней и открыл Шекспира. — По-моему, я наконец выучила начальную сцену. Это мои любимые строки. «Благодарю Бога и мою холодную кровь за то, что в этом я похожа на вас: для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворону, чем как мужчина клянется мне в любви».

— И я знаю, почему, — ответил Себастьян, — Это очень тебе подходит.

— Подходит? — удивленно повторила Джина.

— Твое замечательное выражение независимости.

— О!

— Я тоже выучил свою часть, — сказал он, перелистывая страницы. — А леди Роулингс во время концерта сообщила, что даже не приступала к работе над ролью. Поскольку ты знаешь свой текст, возможно, мне следует найти ее. Она слишком легкомысленная, и я бы не удивился, что она не выучит свою роль, если ее не заставить. Совсем не как моя герцогиня. — Себастьян улыбнулся.

Джина вздохнула.

— В таком случае я успею написать еще несколько писем.

— Твоему чувству ответственности можно только позавидовать. Но здесь уже темно. — Себастьян вскочил с софы, колокольчиком вызвал слугу, затем поклонился и бросился к выходу. — Я велю принести свечи.

Джина с некоторым потрясением смотрела на закрывшуюся дверь. Жених со всей очевидностью дал ей понять, что у него есть дела поинтереснее общения со своей будущей женой. Она медленно вернулась к столику и взяла очередной лист. Биксфидл писал, что мост через реку Чарлкоут на грани разрушения. Угодно ли ей отремонтировать существующий пролет или снести его?

Джина рассеянно пробежала глазами на приблизительную смету, когда в библиотеку вошел Кэм.

— Человек из конторы Раунтона спрашивает, может ли он поговорить с нами, — не поздоровавшись, сказал он и направился к сидящей жене. — Так как дело, видимо, касается развода, я попросил его присоединиться к нам в библиотеке. — Герцог заглянул ей через плечо. — О, я вижу, Биксфидл хочет снести мост через реку?

— Очевидно, все бревна прогнили.

— Жаль. У него прекрасный высокий пролет, как в елизаветинских мостах. Это смета по новому мосту?

— Да.

— Он не пишет, будет ли мост иметь ту же высоту.

— Думаю, нет. Биксфидлу не хватает воображения. Наверное, он просто велел архитектору строить плоский мост.

Кэм придвинул стул и взял лист.

— Нам такой не нужен. Я сам пошлю ему рисунок. Теперь, когда думаю об этом, мне бы хотелось иметь арку над поверхностью воды.

Джина завороженно наблюдала, как на листе появляется арочный мост с красивым пролетом.

— А это, полагаю, будет каменным? — спросила она, видя, что он заштриховывает пролет.

Он кивнул.

— Если уж старый деревянный мы снесем, я предпочел бы заменить его каменной аркой. Это репродукция моста во Флоренции. У нас, конечно, будет поменьше, но…

— Кэм, мы не можем позволить себе каменный мост. У нас не хватит денег. Ты знаешь, сколько придется заплатить каменщикам? В прошлом году мы отдали больше тысячи фунтов только за ремонт каменного двора.

— Надеюсь, звезду в середине ты не заменила гравием или еще какой-нибудь гадостью?

— Конечно, нет! Поэтому я знаю, сколько это стоит. Четырем каменщикам понадобились месяцы работы, чтобы заменить все кирпичи на центральной мозаике. В этом году мы просто не можем позволить себе каменный мост.

Кэм заканчивал рисунок.

— Не вижу причин. Помню, что просматривал цифровые данные, которые присылал мне Биксфидл. Разве мы не получили в прошлом году доход в одиннадцать тысяч фунтов? И куда все ушло?

— Это было два года назад, — ответила Джина. — Прошлый год оказался еще лучше, доход составил около четырнадцати тысяча фунтов только за ренту и собственность. — В голосе Джины слышалась гордость.

Герцог улыбнулся, в уголках глаз собрались морщинки, и у нее вдруг перехватило дух.

— Хорошая работа, Джина. — Он взглянул на рисунок. — Давай вложим часть этих фунтов в наш мост.

— Невозможно. Часть денег пошла на мое содержание и содержание нашего дома в Лондоне. Оставшиеся предназначены на строительство водостока в деревне.

— Четырнадцать тысяч фунтов на водостоки? Ни в коем случае!

— Боюсь, твой отец совершенно не уделял внимания деревне. После его смерти оказалось, что все коттеджи в ужасающем состоянии.

— Дорогой отец, — усмехнулся Кэм. Он взял перо и начал возиться со своим рисунком.

— За те годы, пока я управляла поместьем и вела хозяйство, мне удалось перестроить большинство коттеджей или хотя бы привести их в состояние, пригодное для жизни. Но теперь мне необходим каждый пенни, чтобы построить нечто вроде канализационной трубы. — Она толкнула мужа в бок. — Тебе известно, что жители деревни просто сливали помои в реку? А она течет мимо замка Гертон, совсем рядом с нашим колодцем! В прошлом году мы обнаружили, что погибла вся форель.

— Из-за мерзких привычек сельских жителей? — рассеянно спросил Кэм. Мост на его рисунке обретал богатые украшения.

— В действительности оказалось, что виноваты рудники выше по течению, которые загрязняли реку и губили рыбу. Мистер Раунтон вынужден был вручить им повестки, и только после этого горнорабочие прекратили сбрасывать отходы в воду.

Затем, когда вода стала чище, я опять попыталась развести форель, к несчастью, она вымерла. Но Биксфидл докладывает, что в озере Чарлкоут рыба еще жива, поэтому…