– Они тут все в таких железяках? – спросил Маркелыч, выпрямляясь.

– Парадные доспехи, – пояснил я. – Это уже покои Протектора…

Мои слова почти заглушил раскат грома.

– Гроза, что ли?

– В Патине было сообщение, что ясновидцы напророчили сильную бурю этой ночью. – Я поднял с пола короткую пику и перешагнул через тело в латах. – Умеешь этим орудовать?

– Ага. Дай сюда…

Мы обменялись оружием – теперь Сэмка был с пикой, а я с тесаком. Наклонившись, я провел рукой по пышному ковру, хлопнул по портьерам на стене… За ними стояла небольшая софа с шикарными, вышитыми золотой нитью подушками.

– Мы уже высоко, Сэмка, на верхних этажах. Свечу притащи… – Я показал на высокий подсвечник с единственной свечой в дальнем конце коридора. – Да не спи ты!

Маркелыч, поставив пику у стены, умчался туда, а я рывком содрал со стены портьеру и вернулся к лестнице. Торопливые шаги звучали уже совсем близко. Я швырнул портьеру на ступени, вернулся и потянул к лестнице софу. Она зацепилась чем-то за дверной косяк, и тут как раз появился Маркелыч с подсвечником.

– Помогай.

Сэмка ногой так врезал по софе, что раздался громкий треск лопнувшей материи, она рывком выехала на лестницу и накренилась.

– Фляжку свою достань. – Я выдернул из его рук подсвечник и бросил на софу.

Маркелыч уже свинтил колпачок.

– Там почти ничего не…

– Ладно, сойдет. – Забрав у него фляжку, я перевернул ее горлышком книзу. Свеча горела на софе. Когда сверху пролились остатки Сэмкиного пойла, огонь ярко вспыхнул и стал синим. Одновременно на лестнице показались фигуры.

– Опять эльфы! – простонал Маркелыч чуть ли не с обидой в голосе.

Огонь уже перебрался с софы на портьеру и быстро разгорался. Один из эльфов прыгнул, Сэмка выхватил подсвечник прямо из огня и пырнул им остроухого, когда тот перелетал через софу. Напоровшись животом, преследователь упал. Во все стороны разлетелись искры, затрещали, разваливаясь, горящие подушки, огонь взметнулся чуть не до потолка. Эльф заорал и откатился назад, а мы с Маркелычем выпрыгнули в коридор.

Оказалось, что это еще не покои Протектора – покои начинались чуть дальше. Коридор, в котором мы очутились минуту спустя, был шириной с улицу. Под высоченным потолком висели люстры, стены покрывали изразцы и разноцветная глазурь. Там были какие-то абстрактные узоры, пейзажи и множество обнаженных тел. Человеческих, гоблинских и оркских, причем все – самцы. На каждой люстре горело лишь по одной свече, в их тусклом свете я разглядел единственную дверь, зато очень массивную. Она была чуть приоткрыта.

Раскат грома прокатился по коридору. Преследователи уже миновали горящую софу, теперь их шаги доносились сзади. Мы добежали примерно до середины коридора, когда из сумерек впереди возник силуэт. Я остановился первым, и мгновение спустя встал Сэмка. Силуэт казался знакомым.

– Это кто? – просипел Маркелыч, тяжело дыша.

– Тот же самый… – начал я, но не договорил.

Позади старика в зеленом кардигане стояли четверо, облаченные в черную кожу.

Один из эльфов рванулся вперед вдоль стены, и Сэмка, взревев, метнул пику. Мне показалось, что она должна угодить точно в грудь эльфа, но тот внезапно перескочил с пола на стену. Я не успел разглядеть как, только увидел, что он уже бежит по стене. Пика пронеслась под ним, эльф бежал дальше. Руки он поднял и согнул в локтях так, что запястья были почти прижаты к правому уху. Обеими руками он держал саблю, и длинное тонкое лезвие с шелестом рассекало воздух как раз на высоте наших шей. Сэмка с криком попятился, отталкивая меня, я споткнулся и полетел спиной назад. Зацепившись за мои ноги, Маркелыч повалился рядом. Эльф был уже над нами – и тут раздался визг.

Звук стеганул бичом и сбил эльфа, как метко выпущенная стрела сваливает птицу. Эльф рухнул на меня и коротко вскрикнул. Сэмка, чьи ноги оказались под противником, завозился, высвобождая их, схватил саблю и замахнулся, приподнимаясь на локте. Я качнул головой, указывая на спину эльфа – из нее торчал ржавый кончик тесака.

– Готов! Сам напоролся.

Мы лежали, глядя то назад, то вперед. Сзади Красная Шапка поднял руки и сделал шаг, впереди трое эльфов обнажили кривые сабли.

В свете свечей я наконец смог рассмотреть лицо того, кто носил короткую седую косу.

Я дернулся всем телом, судорожно вцепился в плечо Сэмки.

– Что, Джа? Чего ты?

– Это он… – Я начал вставать, почти ничего не видя из-за выступивших на глаза слез. – Это… Он теперь здесь!

Воспоминание, которое уже давно не мучило меня, мой старый ночной кошмар возник вновь.

Призрак.

И кол.

топ … Топ … ТОП …

Он бежал, фигура все четче виднелась во тьме.

Призрак – я видел его раньше. Я видел кол и…

– Джа, очнись!

Призрак бежал по старому кладбищу, легко перескакивая через могилы и ограды, в руках его кол, и на конце кола насажена…

Меня сильно ударили по щеке.

– Они сейчас сцепятся!

Я широко раскрыл глаза, пытаясь отогнать воспоминания.

Микоэль Неклон сорвался с места и помчался вперед, широко расставив руки. Трое эльфов побежали за ним, волна треска покатилась по коридору, заглушив раскаты грома. Изразцы срывались со стен, взлетали портьеры, мраморные плиты с хрустом выворачивались из пола, одна за другой качались люстры – вал предметов нарастал, двигаясь по бокам колдуна навстречу Красной Шапке, который присел, визжа, поливая коридор звуком. Нас с Сэмкой отбросило в разные стороны, я покатился по полу и въехал плечом в приоткрытую дверь. На другой стороне коридора Сэмка приподнялся, собираясь перебежать ко мне, но визг Красной Шапки сбил его с ног и устремился дальше, прочерчивая коридор перед Неклоном и эльфами. Затрещало, заскрипело… Четверо остановились у широкой трещины, что рассекла пол. Я обеими руками вцепился в дверной косяк и втянул свое тело внутрь.

Снаружи Неклон что-то громко произнес, Красная Шапка выкрикнул в ответ аскетское проклятие. Грохот стих, его сменили раскаты грома, звучащие почти непрерывно – снаружи бушевала буря.

Я даже видел ее отблески сквозь широко раскрытое окно спальни Протектора.

Передо мной была кровать под балдахином размером с большой походный шатер, по углам ее возвышались четыре резные деревянные фигуры – стоящие на задних лапах лис, медведь, волк и кабан. Возле кровати на темно-красном паркете лицом вверх лежала смуглая черноволосая женщина. Ее грудь была перемотана, из-под повязки проступала кровь. Она не шевелилась, широко раскрытые глаза уставились в потолок. Это была аскетка.

3

Мы поднялись уже высоко, вверху была только крыша здания. За окном в пелене дождя полыхали молнии.