лиц, направленных в промышленность и к месту постоянного жительства пересылать в соответствующие органы МВД.

8. Органам милиции беспрепятственно выдавать пропуска на выезд к месту постоянного жительства в Латвию, Эстонию и Литву репатриантам, освобождаемым от работы в промышленности и строительства, следуемым к постоянному месту жительства их семей.

9. Министрам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам Управлений МВД краев и областей о количестве выявленных репатриантов, освобожденных и направленных на работу в промышленность и строительство Прибалтийских республик, сообщать в 1 Спецотдел МВД СССР ежедекадно по прилагаемой форме.

10. Контроль за выполнением настоящего приказа возложить на Заместителя Министра Внутренних Дел СССР генерал-лейтенанта Рясного»[425].

Как видим, репатриированные прибалтийские коллаборационисты призывного возраста направлялись на работу в промышленность Латвии, Литвы и Эстонии до тех пор, пока из Красной Армии не будут демобилизованы их сверстники. Коллаборационисты непризывного возраста сразу же направлялись к месту жительства своих семей.

Судя по отложившимся в Государственном архиве РФ документам, директива № 00336 вызвала некоторое замешательство на местах. Мероприятие было весьма масштабным (в марте 1946 г. в ПФЛ насчитывалось 41 351 граждан Прибалтики, в том числе 28 442 латыша, 5967 эстонцев и 6942 литовца[426]) и непривычным.

Начальники исправительно-трудовых и проверочнофильтрационных лагерей посылали в Москву дополнительные запросы. Следует ли освобождать арестованных боевиков из числа «лесных братьев», в отношении которых не установлена активная деятельность? Следует ли освобождать не только рядовых коллаборационистских формирований, но и офицеров? Следует ли освобождать жителей Прибалтийских республик нетитульных национальностей? Как следует осуществлять перевозку освобожденных?[427]

Центр терпеливо отвечал, что репатриантов непризывного возраста на родину можно отправлять без охраны, а вот репатриантов призывного возраста лучше обеспечивать охраной, однако в крайних случаях без нее можно обойтись[428]. Что освобождать нужно пока только прибалтов. Что офицеров нужно освобождать на том же основании, что и рядовых[429]. Что же касается вопроса о литовских «лесных братьях», то замминистра внутренних дел СССР В. Чернышов оставил на запросе достаточно странную резолюцию: «Нужно сообщить, что литовцы вообще на спецпоселение не идут»[430].

В середине июня 1946 г. органы МВД приступили непосредственно к освобождению репатриированных прибалтов. Замминистра внутренних дел В. Чернышов подписал директиву № 153:

«1. Объявить всему контингенту репатриантов латышской, эстонской и литовской национальностей — постоянным жителям Прибалтийских республик, что они в соответствии с постановлением Совета Министров СССР, в течение 1946 г. будут из лагерей и спецпоселения освобождены и направлены:

а) к месту жительства их семей — лица непризывных возрастов, сверстники которых демобилизованы из Красной Армии (рождения до 1921 г. включительно);

б) на работы в промышленность и на стройки, соответственно в Латвию, Литву и Эстонию, все лица призывных возрастов, сверстники которых продолжают оставаться на службе в Красной Армии (рождения 1922-1927 годов включительно).

2. Всех лиц по мере окончания проверки, но не позднее 1 августа 1946 г. оформить освобождением из лагеря, в соответствии с п. 2 приказа МВД СССР № 00336-1946 г. и перевести на положение вольнонаемных…

3. С получением настоящей директивы в проверочно-фильтрационных и исправительно-трудовых лагерях охрану с прибалтийцев, подлежащих отправлению на родину, снять…»[431]

Согласно директиве, отправка освобожденных прибалтов на родину должна быть завершена в сжатые сроки: к декабрю 1946 г[432].

Месяц спустя, однако, выявилась характерная бюрократическая несогласованность. Органы МВД уже начали освобождать репатриантов призывного возраста, но куда их конкретно отправлять, было до сих пор неизвестно: запросов на рабочую силу из Прибалтийских республик не пришло. В адрес министров внутренних дел Прибалтийских республик из Москвы ушли указания: «Прошу Вас согласовать с Госпланом республик и сообщить, в какие отрасли промышленности направлять репатриантов»[433].

Первым ответило МВД Литвы: «По согласованию с Госпланом и Госстройтрестом при Совете Министров Литовской ССР, лица призывного возраста — литовцы, сверстники которых находятся в Красной Армии, будут использованы на работах на заводе “ДРОБИС” в гор. Каунас, жел. дор. станция Каунас, куда и следует направлять их из лагеря»[434]. Поскольку число освобождаемых литовцев призывного возраста определялось примерно в 2,2 тысячи человек[435], предложение использовать всех их на одном заводе выглядело как отписка.

МВД Латвии согласовывало планы использования освобождаемых репатриантов без малого месяц. С учетом того, что именно латвийское руководство было инициатором освобождения, эта заминка выглядела несколько странно. Однако в итоге в МВД СССР был представлен весьма подробный запрос:

«С согласованием Госплана требуются репатрианты — латыши в нижеследующие Министерства:

/. Министерство местной промышленности ЛССР — 6,400 человек, из них: г. Рига — 5.400 (Министерство местн[ой] промъгшл[енности]), г, Лиепая — 700 (завод Кр[асный] Металлург"), 300 (завод “Металле”),

2. Министерство легкой промышленности ЛССР — 2. 000 человек, из них г, Рига — 2,000 (Министерство легкой промыш[ленно] сти),

3. Министерство промстройматериалов ЛССР — 2.500 человек, из них: г. Рига — 1000 (Министерство промстройматериалов), г. Даугавпилс -100 (Калкунский кирпичный завод), г. Елгава -300 (Калнциемский кирпичный завод), г. Цесис — 400 (Известковый и кирпичный завод), ст. Саддус — 700 (Бреценский цементный завод).