Чем больше оружия у хороших людей – тем спокойнее жизнь.

А вот отсутствие оружия влияет на криминогенную обстановку весьма пагубно. В России, как известно, довольно суровый оружейный закон. Поэтому оружия в стране – мизер. Во всяком случае, по сравнению с Соединенными Штатами. Там сотни миллионов стволов на руках у людей, а у нас – единицы миллионов. В России налицо явная оружейная недостаточность, социальный дисбактериоз. Тяжелая болезнь общества. Что показывают анализы?

А вот полюбуйтесь: в Америке, где гражданского оружия в двадцать раз больше, чем в России, относительный показатель огнестрельных убийств всего в два раза превышает российский. Даже меньше, чем в два раза, – на сто тысяч населения в США от пули погибает 3,6 человека, а у нас 2 человека. Казалось бы, мы можем радоваться, у нас меньше убивают?.. Нет! Потому что вообще всех убийств в России совершается в четыре раза больше! И это при том, что население у нас вдвое меньше, чем в Америке. Вот вам пища для раздумий. Что лучше – когда убивают меньше, но огнестрелом, или когда убивают больше, но чем под руку подвернется?

..А теперь, как я и обещал, возвысимся до макромасштаба, поднимемся с земли в небо и окинем орлиным взглядом Штаты целиком. К чему привело массовое затопление страны гражданским оружием?..

В 1993 году в США (если вы не поленитесь и еще раз взглянете на диаграмму на странице 198, то сами это увидите) «запретительных» штатов было вдвое больше, чем «разумных»: 33 против 17. А число криминальных инцидентов, совершенных с участием огнестрельного оружия, составляло 1 054 820 случаев. (Не путайте с убийствами.)

Прошло десять лет. «Запретительные» штаты теперь проигрывали «разумным» с разгромным счетом 14:36. Оружия в стране стало просто море. А число преступных инцидентов с его применением упало до 366 840. В три раза!

И в процентном отношении произошло то же самое: в 1993 году, при запрещенном огнестреле, в стране совершалось 11 % насильственных преступлений с применением оружия (от общего числа преступлений). А вот когда оружия стало больше, этот процент упал до 7 %. Почему? Потому, что для преступника ствол – не средство для убийства (за убийство на электрический стул могут посадить), а средство запугивания безоружной жертвы для извлечения из нее легких денег, чтобы не работать. А если жертва вооружена, соваться на нее со стволом – искать смерти. А болезненная смерть – не равноценная замена легким деньгам, согласитесь. Пришлось переквалифицироваться.

Наконец, аналогичный вышеприведенному результат мы имеем и по убийствам. Если в 1993 году в США огнестрелом убивали 5,9 человека на сто тысяч населения, то в 2003-м – всего 1,9. Вот это и называется: излечение социального дис-бактер-р-р-х-р-р-р.

Ну да, прямо на полуслове иголку с пластинки снял. А что? Нельзя? Почему? Это же моя книга! Захотел и оборвал песню на полуслове. Хозяин – барин. Захочу и вообще дописывать книгу не стану! Будете тогда горько плакать, уткнувшись в пустые страницы и жалея о потраченных деньгах.

Короче, возникло у меня желание о другом вам пропеть. И даже не спрашивайте, почему, – все равно отвечу. Мне же не трудно, тем более что ответ прост: услышал я внутри своей головы голоса. Голоса эти мне знакомы, я их всю жизнь слышу. Это кричат, и визжат, и мечутся изгоняемые мною социалистические бесы. Визжат они везде, где появляюсь я либо мой светлый образ. Они визжат, а я запоминаю все, что они провизжали. И бережно храню все их вопли в твердой памяти, чтобы при случае предъяву кинуть. Вот сейчас, например, я буквально слышу, как социалисты разноголосо, но неизменно визгливо голосят:

– То Америка! У них столетняя оружейная культура. А мы в России живем. Мы убогие! У нас-то культура откуда?..

Это частый «аргумент». Очень частый. И когда я слышу про оружейную культуру, моя рука тянется к пистолету…

Если бы я был глупый человек, я бы сказал: да что вы, ребята! да в России – вековые оружейные традиции!.. Вспомните хотя бы рассказ Чехова «Мститель». Он начинается так:

«Федор Федорович Сигаев вскоре после того, как застал свою жену на месте преступления, стоял в оружейном магазине «Шмукс и Ко» и выбирал себе подходящий револьвер. Лицо его выражало гнев, скорбь и бесповоротную решимость».

Ничего не говорит нам Антон Павлович Чехов о том, как Федор Федорович Сигаев ходил в наркологический диспансер, а потом в психиатрический, а потом в районную поликлинику, а потом в фотоателье, чтобы сделать себе дагерротип «три на четыре» для будущей оружейной лицензии, а потом в сберкассу для оплаты государству сбора за возможность реализовать свои права, а потом в околоток для получения вышеупомянутой лицензии. Ничего этого не было. Просто положил Сигаев в карман деньги – и пошел в магазин за стволом.

«Я знаю, что мне делать, – думал он. – Семейные основы поруганы, честь затоптана в грязь, порок торжествует, а потому я, как гражданин и честный человек, должен явиться мстителем. Сначала убью ее и любовника, а потом себя…

* * *

Приказчик магазина – подвижная, французистая фигурка с брюшком и в белом жилете – раскладывал перед ним револьверы и, почтительно улыбаясь, шаркая ножками, говорил:

– Я советовал бы вам, мсье, взять вот этот прекрасный револьвер. Система Смит и Вессон. Последнее слово огнестрельной науки. Тройного действия, с экстрактором, бьет на шестьсот шагов, центрального боя. Обращаю, мсье, ваше внимание на чистоту отделки. Самая модная система, мсье… Ежедневно продаем по десятку для разбойников, волков и любовников. Очень верный и сильный бой, бьет на большой дистанции и убивает навылет жену и любовника. Что касается самоубийц, то, мсье, я не знаю лучшей системы…

* * *

– А какая цена? – спросил Сигаев.

– Сорок пять рублей, мсье.

– Гм!.. Для меня это дорого!

– В таком случае, мсье, я предложу вам другой системы, подешевле. Вот, не угодно ли посмотреть? Выбор у нас громадный, на разные цены. Например, этот револьвер системы Лефоше стоит только восемнадцать рублей, но. (приказчик презрительно поморщился). но, мсье, эта система уже устарела. Ее покупают теперь только умственные пролетарии и психопатки. Застрелиться или убить жену из Лефоше считается теперь знаком дурного тона. Хороший тон признает только Смита и Вессон».

Тут Чехов прав – шпилечные револьверы Лефоше к его времени уже безнадежно устарели. Впрочем, о револьверах и пистолетах я еще намерен сказать пару слов «не для протокола», а пока дослушаем приказчика и внимательно присмотримся к ассортименту оружия в русском магазине до революции…

«Приказчик, грациозно поворачиваясь и семеня ножками, не переставая улыбаться и болтать, положил перед ним целую кучу револьверов. Аппетитнее и внушительнее всех выглядел Смит и Вессон. Сигаев взял в руки один револьвер этой системы, тупо уставился на него и погрузился в раздумье…

* * *

– Я вижу, мсье, что вам нравится Смит и Вессон, – перебил приказчик его мечтания. – Если он кажется вам дорог, то извольте, я уступлю пять рублей. Впрочем, у нас еще есть другие системы, подешевле.