Они робко поднимали взгляд и тут же старались отвести его в сторону, вжимая голову в плечи. Перечить мне никто не рискнул. Шесть обычных рядовых воинов и младший ученик шамана.

Страх, страх, безысходность и страх, страх и злоба, снова страх, безразличие… После того, как я побеседовал с Озером, мне ничего не накинули к ментальным умениям, по крайней мере Система никак об этом не сообщила. Но, тем не менее, без всяких уведомительных портянок и плюсиков с единичками я чувствовал: силы моей эмпатии возросли. Вот так, когда очень близко, я чётко ощущаю не мысли, но эмоции. Но боле того, некие сокровенные качества души характеризующие разумного. Кто он, что он… А в такой стрессовой ситуации, в которой сейчас оказались хобол, они для меня что открытая книга.

— Нет, — я повернулся к остальным.

Хобол ничего не поняли, а нашим всё стало ясно. Ни одного кандидата в бронзовые самура. Ни в одном хобол не было даже намёка на тот морально-волевой стержень, что я ощущал в Клуче, и что уже хорошо просматривается в Тутуке.

— Мими, возьмёшь себе младшего шамана?

— А то! — прищурилась она на него, — Кожу на барабан, из костей свирели! Всё в лучших традициях злобных мио!

Младший ученик, ещё совсем молодой парень, бледно выцвел и грохнулся в обморок.

— Пушистик, — укоризненно покачал я головой, — он так и помереть может.

— У меня? — искренне удивилась Мими.

— Так, — повернулся я к воинам, — вот вам нож.

Я кинул им неплохой обсидиановый клинок на костяной ручке.

— Вот вам кресало. Через минуту чтоб вас и след простыл. Будете шевелить булками, до гайгуля за пару дней доберётесь. Если повезёт. Хруунгу передайте… — я на секунду задумался, — А, ничего не передавайте. Но вот своим шепните на ушко, что Великий и Ужасный Господин Мо предупреждает: когда увидите меня или моих людей, бросайте оружие и бегите дальше своего визга. А лучше вообще мне на глаза не попадайтесь. Понятно!? — придавил я их своим голосом.

— Поняла мой.

— Ага-ага…

— Мая понимай…

Забормотали они вразнобой, стараясь на смотреть мне в глаза.

— Бегом отсюда!

— Думаешь не передадут Хруунгу то, что надо шепнуть только своим? — хмыкнул Крук наблюдая как отсвечивая голыми зелёными задницами улепётывают "храбрые " воины хобол.

— Смеёшься? Да на перегонки побегут стучать.

— А зачем ты раздел их? — проводил задумчивым взглядом скрывшихся в лесу бойцов Безухий.

— Чисто в воспитательных целях. Во-первых, они конечно же просядут в статусе, мягко говоря, по возвращению в лагерь. Сколько им теперь придется кричать «кто ты такой?», чтобы хоть как-то зацепится за статус простого воина, я даже не представляю. Одежда, кстати, не так фатальна для хобол. А вот потеря оружия… С этим в их неписаном кодексе как раз в всё очень сурово. И это если их Хруунг под нож не пустит. Всё же просрать столько ценной меди… Во-вторых, послание остальным воинам. Погибнуть сражаясь для воина хобол, зачастую, много проще чем быть "опушенным" среди своих. Каждый непроизвольно примерит на себя ситуацию, и кто-то обязательно задумается.

— Хм… Позор для воина, понимаю, — покивал головой Бобо, — Мы, ороос лучше бы погибли в бою или покончили с собой, но не так…

— Клуч бы мог, — согласился я, — но не они. Потому Клуч и у нас, что предпочёл бы погибнуть в бою или сгинуть в лесу, но так не позориться.

— А ты бро, — я улыбнулся фиолетовому парню, — был неожиданно красноречив! Мы с Мими просто в восторге, да мой пушистик?

— Просто певец степных эпосов! — поддержала меня принцесса, — Я заслушалась!

— Ну, ладно вам… — смутился Бобо.

— А, что с хоб делать будем? — влез Мур, "спасая" своего друга.

— А они всё ещё под телегами?

— Точно. Притихли и носа не кажут.

— Никто не пострадал?

— Целы, что им сделается.

— Доставай, оценим приобретение…

Тащить все телеги до самого дома, да по пересечённой местности, не только далеко, но и бессмысленно. Поэтому раскидав медные слитки с одной из них по трём, остальные две телеги припрятали. Ну и оставшиеся слитки тоже. Я их утопил в неглубоком скромном озерце, в паре километров от дороги. Придёт время — достанем.

Копья, топоры, мослы, одёжки и остальной хабар воинов хобол собрали в кучу и закинули в какую-то промоину. Вот если кто-то из них нечаянно найдёт, счастья-то будет. Хоб, что неожиданно стали свободными, как исключительно домовитые товарищи душевно переживали за каждую оставленную нами вещь. Я даже не говорю про телеги или медь, над каждой бусинкой, брошенной нами, как бесполезный хлам, чуть ли не слезами обливались. Пожалуй, наше нападение их шокировало меньше, чем наша расточительность. Они, чуть оклемавшись, даже робко попытались нас убедить, что всё дотащат! Всю медь, всё, что сняли с хобол и даже ещё чего-нибудь сверху…

Пожалуй, только Траи и его летуны, что прикрывали нас с воздуха весь день и присоединились к нашему биваку лишь вечером, шокировали толкателей так же сильно.

Ну, ничего, привыкнут. Тем более, у хоб оказалось несколько хороших знакомых, что знали одного из икарусов.

— Сегодня ко мне подходил Клуч.

— Да? — приподняла бровки слегка заинтересованная Мими.

Мы валялись на постели, пребывая в состоянии неги и безделья. Моя голова возлежала на её мягко-упругих бедрах. Я наслаждался её невероятной бархатистой кожей, прикладывая ладошку принцессы к своим губам, то внутренней стороной, то внешней, а то целуя её пальчики попеременно. Она перебирала мои пряди. Не знаю отчего, а она не признаётся, но сине-зелёные с переливами, словно живые, волосы воздействовали на Мими, не слабей чем её кожа на меня.

— Он просил принять его в бронзовые самура…

— О-о…

— Да… Знаешь, — не дождавшись других комментариев продолжил я, — я много с ним беседовал, наблюдал, спрашивал других, думаю — достоин. Точнее, созрел для этой роли.

— Ну, тебе видней, — мягко улыбнулась Мими, — это твой проект.

Нет, ей не было неинтересно или безразлично, наоборот, но… Как Мими и сказала, это мой проект, а у неё и своих выше крыши и не менее важных.

— Я вообще, чем больше наблюдаю за этой ситуацией, тем больше осознаю: хобол — не люди.

— О-о…

— Да. Представь себе. Не могу утверждать, будто я великий знаток человеков, но поверь, кое-что про них знаю. Примеряя ситуацию Клуча на человеческое общество, я вижу серьёзную разницу.

— Неужели…?

— Очень. Клучу не легко, Тутуку было в разы проще. Он, по сути, словно чистый лист, на котором можно писать все, чего хотелось нам. Листочки Клуча изрядно исписаны, но он хочет найти своё место в этой жизненной ситуации. Поломать через