- Хорошо, уговорила, тогда не посажу, а построю… - Пронзительный звук телефона заставил нас оторваться друг от друга и настороженно покоситься на мой смартфон.

- Кто это звонит тебе в одиннадцать вечера?

- Без понятия. Номер скрыт…

- Кто это звонит тебе в одиннадцать вечера?

- Без понятия. Номер скрыт.

- Настойчиво как… может не брать трубку?

- А вдруг это Гор? Он на днях улетел в Бразилию… по личным делам. Вдруг что-то срочное? – Я покачала головой и потянулась внезапно похолодевшими пальцами к аппарату. Я не ожидала услышать в трубке такой чужой, и одновременно родной женский голос с легким английским акцентом.

- Викуля, это ты?

- Да, мама. – Безжизненно ответила я, глядя мимо Руслана, который вопросительно смотрел на меня. Если не считать того раза, когда он валялся в температурном бреду, а я, поливая его горючими слезами, выкладывала свою «настоящую историю» жизни, больше о моей семье мы не говорили.

Не потому, что Руслан не пытался, нет. Он пытался пробиться ко мне, и не раз. Рассказывал про свое прошлое. Про друзей, семью, учебу за границей. Спрашивал у меня, но очень мягко. Никогда не давил. А я ускользала, словно угорь. В итоге, подозреваю, что он знал только то, что читал в интернете и пресс релизах. Сладенькую сказочку с подрихтованной биографией Ники, в которой она значилась чуть ли не несчастной одинокой сироткой, родом из Питера.

Гор рассказывал мне, что ее родители живы, и она раз в год инкогнито ездила к ним в гости. Но когда Концерн начал писать ее биографию, встала на дыбы, и сказала, чтобы «ее родителей не трогали». Вот недолго думая, ее и сделали сироткой, чтобы избежать лишних вопросов.

Предчувствую, что Руслан, начитавшись этих слезливых историй, вообразил, что у меня глубокая моральная травма, и что я, как в любовных романах, когда-то брошусь ему на шею и поделюсь всей скрытой внутри меня болью. Я цинично хмыкнула про себя. Да сейчас, побежала.

Первый шок настиг Руслана, когда неделю назад он увидел, что у меня, оказывается, есть отец. Живой. Попавший в больницу. Хорошо, что я успела позвонить Гору и он помог с документами, и отцу исправили фамилию и прочие данные, проходящие через регистратуру, и Руслан ничего не узнал о моем прошлом.

Гор все решил в финансовом плане, отца оперировали лучшие врачи в частной клинике. Операция прошла успешно. А я даже не присутствовала в больнице. Только тайком… при этом воспоминании на мои глаза навернулись слезы, но я взяла себя в руки. Меня сейчас волнует, почему по секретному телефону мне звонит мама, и откуда она знает этот номер?

- Мне твой… новый рабочий номер дал отец. – В голосе мамы слышались слезы. Я похолодела на минуту. Только отец после того сердечного приступа получил мой новый номер, на крайний случай. Чтобы избежать повторного инцидента, когда он попал в больницу, а мне даже не смогли дозвониться. И раз в день проверяя мой личный старый инстаграм, я узнала об состоянии отца – мне написала в директ Юля. Написала о том, что звонила на старый номер, но абонент был отключен… и действительно, включив его в тот вечер, я обнаружила больше сотни пропущенных вызовов от сестры. Так же было и сейчас?

- Я звонила тебе на прошлый телефон, но не смогла дозвониться. Поэтому я позвонила папе, и он дал мне новый. Сказал, что это на крайний случай. – Мама всхлипнула на том конце провода. Я сжала кулаки.

- Что?

- Прости, Вика. Это и есть тот самый крайний случай.

- Что с отцом?! – В моем мозгу промелькнули все самые страшные картинки. Повторение приступа, и…

- Все в порядке. – Голос мамы звучал так далеко, словно она находилась не в другой стране, а где-то в космосе. – С отцом.

- А с кем не в порядке? – Напряглась я, но мама молчала.

- Мама? Ты меня слышишь? – Я почти кричала в трубку, начиная поддаваться панике.

- Да. – Ее голос был строгим и печальным. – Я просто не знаю, как сказать. Вика, Юля умерла.

- Мама? Ты меня слышишь? – Я почти кричала в трубку, начиная поддаваться панике.

- Да. – Ее голос был строгим и печальным. – Я просто не знаю, как сказать. Вика, Юля умерла.

Передо мной хаотично завертелись фразы из дешевых бульварных романов. Черные буквы, слова, замысловато закрученные предложения. Там, когда красивым женщинам, сообщают, что кто-то умер, они обычно падают в обморок. У меня только перехватило дыхание и закружилась голова. Я сидела на полу, вернее на ковре, а не то точно бы упала – я покачнулась, меня не держали бы ноги.

- Не может быть. Нет, нет. Я… мы недавно виделись с ней. У отца в больнице. Она жива, слышишь, ты ошиблась! Юля жива, она просто не могла умереть! – Меня была крупная дрожь. На фоне нашей беседы с мамой запикало где-то вдалеке, и я поняла, что нас вот-вот разъединят. Кажется, мама тоже услышала этот звук, и почувствовала облегчение.

- Я не ошиблась, дочка. Почитай новости. Турция, затонула яхта с молодыми бизнесменами и их подругами, есть список погибших… Кроме того, нам с отцом пришло официальные извещения от посольства той страны, где она погибла. Ошибки быть не может.

- Что она там делала?! И почему… - Я задохнулась от слез и почувствовала, как чьи-то теплые надёжные руки обвили мои плечи. Руслан. Он так показывал, что со мной, что рядом. Я не одна, Господи… это дало мне горстку сил, чтобы выдохнуть маме в трубку:

- И почему папа сам не позвонил? – Мама смешалась и снова умолкла. Словно не знала, как сказать.

- Пусть он сам объяснит тебе. Поезжай к нему, слышишь?

- Да, мама… - Я кожей чувствовала – она что-то скрывает. Но спросить не успела. После короткого, скомканного прощания мама повесила трубку, оставив больше вопросов, чем ответов. И тут чернота нахлынула на меня, словно огромная океанская волна, грозя поглотить с головой… известие о смерти сестры стало челюстями смертоносного зверя. Они проглотили бы и пережевали меня без жалости, но… тут меня не отпустил Руслан. Он перехватил меня в двух шагах от пропасти, и я повисла, уцепившись за его руку. Он не отдал меня моему зверю.

* * *

Через полчаса мы уже сидели в черном джипе Руслана в напряженном молчании и мчались по направлению к дому моего отца. Нет, не так. Мы ехали к моему настоящему дому. Руслан не задал ни единого вопроса, после того, как я, словно автомат, положила трубку, и уставилась в одну точку.

Я в тот момент была в шоке – мой мозг отказывался воспринимать информацию о том, что, Юля умерла. Погибла, вместе с подругой, где-то в Турции… Моей сестры больше нет. Нет! Этого не может быть. Кажется, я крикнула это в голос, и по щекам моим заструились слезы. Руслан притянул меня к себе и крепко обнял. Так крепко, что я едва могла дышать.