Салихова, Н. Смолеева, Л. Чернышева, А. Савин, О. Молибога, В. Кондра, В. Чернышев; ленинградцы: В. Ульянов, П. Воронин, А. Крашенникова, Г Гайковой, Л. Михайловская, В. Зайцев, В. Дорохов: киевлянин М. Пименов; харьковчанин Ю. Поярков; бакинка И. Рыскаль; одессит Е. Лапинский; рижане: В. Лоор, И. Бугаенков, П. Селиванов; свердловчане: Н. Радзевич, В. Огиенко, И. Смирнова, М. Никулина. Можно и далее продолжать этот список. Первыми мастерами спорта СССР стали волейболисты Б. Арефьев (Москва), С. Великий (Днепропетровск), В. Галактионов (Ленинград), Е. Гончарова (Ростов-на-Дону), К. Топчиева (Москва).

Почему так подробно пишу об этом? Только по одной причине, что в настоящее время волейбольные площадки исчезли из мест отдыха людей, волейбол не моден и в учебных заведениях. Часто вспоминаю поэтические слова Вячеслава Алексеевича Платонова, человека, целиком и полностью посвятившего себя волейболу:

— Возвращайся же поскорей в наши дворы и парки, старый добрый друг волейбол. Мы соскучились по тебе.

* * *

Придя домой, я открыл книгу моего друга Вячеслава Платонова «Моя профессия — игра», вышедшую после его смерти. В ней он отразил свой тренерский опыт, поставил задачи перед новыми поколениями тренеров и игроков. Может, там я найду ответ на вопрос, почему эти вдохновенные слова великого тренера остались неуслышанными? Я наугад открывал страницы, и всякий раз меня поражала глубина мысли автора, насыщенность и информативность текста. Я понял, сколько нужно условий, чтобы побеждать. И площадки в парках лишь первый шажочек, хотя и необходимый.

Мне казалось, что Вячеслав Алексеевич держит в своей тренерской голове четкий план действий, от которого в течение поединка не отходит, а оказывается, как он признается, все не так. «Ведение игры — само по себе большое искусство. Многое здесь делается по наитию, интуитивно, но опыт выработал и рациональные приемы ведения игры, которых стоит придерживаться.

Если команда играет хорошо — не мешайте ей своими заменами. Теоретически верная замена хорошо играющей команде только вредит. Первая заповедь — “не навреди”. Это относится как к тренеру, так и к выходящему на замену игроку. Если у команды не заладилось, вступайте в игру вы, тренер, своими заменами и тайм-аутами начинайте свои тренерские игры. Но прежде, чем к ним приступать, проанализируйте причины плохой игры, прикиньте, смогут ли эти замены изменить ее ход. Может быть, они еще больше развалят ее. Может быть лучше команде “отстояться”, прийти в себя. Возможно, надо найти сильно действующие слова, средства психологического воздействия. Замена не должна быть лотереей, она (замена) всегда должна иметь идею, реальную, конкретную идею. Если же замена “не пошла”, моментально откажитесь от нее и верните на площадку замененных игроков, не упорствуйте, не упрямьтесь. Теоретически вы сто раз правы, но в данный момент нет победителей, есть только проигравшие. У игры свои непредсказуемые течения и законы».

Я задумался над листами раскрытой книги, и первое, что пришло на ум, что я несказанно благодарен трудным девяностым хотя бы за одно то, что в водовороте перестроечных событий жизнь подарила мне встречу с Платоновым и привязала нас друг к другу на долгие, вернее, короткие десять лет. Платонов запомнился мне мудрым и скромным, таким же, как Кирилл Юрьевич Лавров, с которым я тоже дружил.

Какие характеристики Платонову можно дать как тренеру?

Главное, наверное, состоит в том, что говоря о Платонове, называя его профессиональные заслуги, трудно считать их только следствием развития личности. Нет, без божественного дара здесь не обошлось. Вячеслав Алексеевич был отмечен Божией искрой, понимал это и, сберегая великий дар, развивал его силой собственной воли. Нахожу много тому подтверждений в книге моего друга.

«Велико напряжение — нервное, душевное, психическое, испытываемое людьми нашей профессии. Не жизнь, а сплошной стресс. Надо помнить об этом и готовить себя к этому. Вспоминаю одного своего коллегу. Мы тренировали разные по классу команды. Я — одну из ведущих команд высшей лиги, ленинградский “Автомобилист”, он — клуб, занимавший обычно шестое — восьмое место в чемпионате.

Но выигрывали мы у них всегда тяжело, случалось, и проигрывали. Нам нельзя было терять очки, им — не страшно было нам проиграть, а если уж они у нас выигрывали, это воспринималось как сенсация. Обычно этот тренер держался на скамейке легко, непринужденно, раскованно. К тому же я был главным тренером сборной команды СССР, а он, как мне казалось, в какой-то мере примерял на себя мой “костюм”. Что ж, плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом. В общем, в соперничество команд привносились (вмешивались) личные амбиции тренеров. Но вот в один из сезонов его команда заиграла так, что стала претендовать на одно из призовых мест. Наша встреча, одна из последних в чемпионате, решала очень многое для команды моего коллеги. Под давлением сильного нервного стресса он наделал много ошибок в ведении игры (забыл, кого на кого менял, просил лишние тайм-ауты, за вторую неподготовленную замену получил карточку), и его команда с треском проиграла.

Умение выходить из стрессовых ситуаций надо в себе воспитывать, хотя чаще всего его воспитывает сама жизнь. Архи важно самокритично проанализировать свои действия игры, в спокойной ситуации, наедине с собой, а еще лучше — с другом-помощником. Ведь бывает, что тебя так захватит игра, столько отдашь ей нервов и души, что многие детали пройдут мимо твоего сознания, не отложатся в памяти. Иногда мне рассказывают, что я делал или говорил во время матча то-то и то-то, а не верю, не может быть! Для меня это были несущественные детали, а моим помощникам, оказывается, они запомнились как что-то смешное или драматичное».

Мне всегда было интересно наблюдать за работой Вячеслава Алексеевича. Ругался он редко, да и то как-то не всерьез, зубами не скрежетал, ногами не топал. Что-то подсказывал во время игры какому-либо игроку, находящемуся на площадке, иногда говорил несколько напутственных слов спортсмену, выходящему на замену. Мы не видели всей кропотливой работы, которая начиналась на тренировках, мы видели победный итог игры.

Я как-то спросил у Вячеслава Алексеевича:

— Кто такой тренер? Как можно сформулировать суть этой профессии?

Он задумался, потом, подбирая слова, ответил:

— Знаешь, каждый находит свое определение этой трудной профессии, которую я бы назвал призванием. Мы часто слышим: тренер должен быть психологом; у тренера должен быть свой почерк; тренер всегда диктатор; и