• • •

«КАТЛЕР. Мистер Полиси! Сколько раз вы врали за свою жизнь?

ПОЛИСИ. Я никогда не подсчитывал.

КАТЛЕР. Мистер Полиси! Вы занимались продажей наркотиков? Это правда?

ПОЛИСИ. Да.

КАТЛЕР. Сколько продали?

ПОЛИСИ. Понятия не имею.

КАТЛЕР. Мистер Полиси! Сколько денег за свою жизнь вы похитили в банках?

ПОЛИСИ. Миллионы долларов.

КАТЛЕР. Подделывали документы, подписи. Так?

ПОЛИСИ. Это не имеет значения.

КАТЛЕР. Скольких людей вы избили за свою жизнь?

ПОЛИСИ. Много».

Следующие вопросы адвоката касались его личной жизни, тех ее сторон, которые ранее не обсуждались прокурорами и адвокатами во время слушания его предыдущего уголовного процесса.

• • •

«КАТЛЕР. За время вашей службы в клубе певца Фрэнка Синатры у вас были две пятнадцатилетние девочки, выполнявшие работу проституток. Они завлекали в этот клуб клиентуру. Они же развлекали посетителей этого клуба. Мистер Полиси, это правда?

ПОЛИСИ. Не совсем так.

КАТЛЕР. Что значит — не совсем так? Не совсем — это как? Мистер Полиси! Вы ведь знали Барбару, да не только ее… В недавние годы, когда вы занимались продажей наркотиков… Вспомните, вы избивали ее, принуждая к сексу с вами… Вы расплачивались с ней наркотиками. Сэр! Это правда?

ПОЛИСИ. Нет.

КАТЛЕР. А вы принуждали вашу жену участвовать вместе с вами в наркобизнесе? Говорят, что так оно и было?

ПОЛИСИ. Нет. Этого никогда не было.

КАТЛЕР. Вы принуждали вашу жену быть там, где вы находились с вашими друзьями?

ПОЛИСИ. Не понимаю, о чем вы говорите.

КАТЛЕР. Там, где вы проводили время с участием Барбары.

ПОЛИСИ. Нет.

КАТЛЕР. Мистер Полиси! Вы фотографировали вашу жену, когда она по вашему требованию совершала половой акт с посторонним мужчиной? Сэр! Это правда?

ПОЛИСИ. Не совсем так.

КАТЛЕР. Опять не совсем так. Когда вы будете говорить правду?

ПОЛИСИ. Я всегда говорю правду».

«КАТЛЕР. Во Флориде вы убили пять наркодилеров. Это правда?

КАРДИНАЛИ. Правда.

КАТЛЕР. Почему вы дали согласие участвовать в этом процессе на стороне обвинения?

КАРДИНАЛИ. Чтобы сохранить свою… задницу…

КАТЛЕР. Всего лишь?

КАРДИНАЛИ. Да.

КАТЛЕР. Ну а все-таки, в чем причина ваших показаний против моего подзащитного Джона Готти?

КАРДИНАЛИ. Я же вам сказал.

КАТЛЕР. Вы мне ничего не сказали.

КАРДИНАЛИ. Я же вам сказал… для того чтобы сохранить свою задницу. Для того чтобы мне скостили срок.

КАТЛЕР. Что? Сэр! Вы это обещали госпоже Джиакалони?

КАРДИНАЛИ. Да.

КАТЛЕР. Значит, она больше ничего не выдумывает, она больше не врет. Так?

КАРДИНАЛИ. Так».

Неожиданно судья Юджин Никерсон впервые за время этого уголовного процесса вскипел. Он даже привстал со своего кресла и взволнованным голосом произнес в сторону Брюса Катлера: «Пожалуйста, прекратите ваш комментарий. Пожалуйста, снизьте тон!»

В судебном зале воцарилась мертвая тишина. Впервые более чем за три месяца открытых слушаний Юджин Никерсон потерял спокойствие. Он еще раз требовательно повторил: «Пожалуйста, прошу вас, снизьте тон! Успокойтесь». Но Джон Готти не смог сдержаться, вскочил со своего места и стал обвинять прокурора Диану Джиакалони в постоянном вранье. А потом, указав пальцем на свидетеля Джеймса Кардинали, крикнул на весь зал: «Она старается защитить этого убийцу. Она и есть убийца, эта…» И он грязно выругался. В тот миг свидетель Джеймс Кардинали вдруг, глядя на Джона Готти, к удивлению всех, произнес: «Он самый прекрасный человек, которого я знал за всю свою жизнь».

Судебная драма небывалого в истории юриспруденции США уголовного процесса приближалась к финалу. Одновременно с завершением допроса свидетелей закончилось рассмотрение уголовных дел трех солдат Клана Гамбино, состоявших членами отряда, которым при жизни Пола Кастелано командовал Готти. Члены жюри присяжных признали всю троицу виновной в рэкете, автоугонах, ограблениях и убийствах. На основании этого вердикта судья Юджин Никерсон приговорил каждого из них к ста годам тюремного заключения.

В момент вынесения приговора в судебном зале находилось множество репортеров газет, телевидения и радио. Они пытались брать интервью у осужденных, которых охранники после оглашения приговора выводили из зала. Репортер «Нью-Йорк таймс» подбежал к Джону Готти и спросил, как он относится к приговору для его солдат. «Их приговор не имеет никакого отношения ко мне, — категорично заявил их бывший босс. — Я хожу по другой дороге. Ха-ха!» И истерически рассмеялся.

Процесс Джона Готти подошел к завершению. Предстоял перекрестный допрос свидетеля Мэтью Трэйнора, близкого друга Джона Готти. Но тот вдруг перешел на сторону свидетелей защиты. То, что произошло во время его допроса Брюсом Катлером, потрясло всех участников судебного процесса. Включая, разумеется, членов жюри присяжных.

Мэтью Трэйнор поведал о том, что накануне судебного процесса Диана Джиакалони вызвала его в прокуратуру. Во время разговора в ее офисе он согласился выступить свидетелем обвинения. И тогда она якобы достала из ящика письменного стола новенькие трусики и сказала ему: «Пользуйся ими в свое удовольствие. Пребывай в эротических фантазиях».

Зал притих в ожидании сенсации. Мэтью Трэйнор продолжил свой фантастический рассказ о взаимоотношениях с прокурором Дианой Джиакалони. Якобы Диана Джиакалони во время допросов в прокуратуре предложила ему принять наркотики и выдала рецепты на возбуждающие препараты. «А для чего?» — спросил сам себя Мэтью Трэйнор. И тут же ответил: «Для того чтобы я расслабился во время допроса в суде и больше наговорил на Джона Готти».

Диана Джиакалони тут же назвала Мэтью Трэйнора лгуном, а его показания — беспардонной ложью. Не медля ни секунды, судья Юджин Никерсон заявил: «Наше судебное разбирательство не должно превращаться в цирковое представление. Достаточно того, что мы слышали от защитника подсудимого. Хватит!» Однако Диана Джиакалони решила продолжить допрос этого свидетеля. Она попросила Юджина Никерсона представить членам жюри предыдущие показания Мэтью Трэйнора, в которых он, как она заявила, не принимая наркотиков и возбуждающих препаратов, подтвердил все предъявленные прокуратурой обвинения против Готти.