СКАРФО. Джон! Я уверен в том, что ты убил его…»

Во время допросов Филипп Леонетти утверждал, что он и его босс Никки Скарфо после встречи с Джоном Готти пытались получить подтверждение членов Комиссии о том, что они одобрили убийство Пола Кастелано.

«Да, мы настойчиво пробовали, и не один раз, получить доказательства того, что говорил нам Джон Готти. Это не такая простая задача. Все, что творится, так сказать, под столом Комиссии, содержится в тайне. Но нам все же удалось побеседовать с двумя членами известных в Нью-Йорке мафий — Дженовезе и Бонанно. Они подтвердили все то, что в моем присутствии говорил Джон Готти. Они сказали, что Комиссия выдала ему свое добро. Но, повторяю, все, что творится под столом Комиссии, содержится в тайне даже от самого Бога. Именно поэтому нам не удалось по этому поводу переговорить с самими боссами этих мафий. Но я убежден в том, что члены этих мафий знали не меньше чем их боссы. Уверен, они говорили правду о том, что Джон Готти получил согласие на убийство Пола Кастелано от членов Комиссии. Джон Готти настоящий гангстер».

На вопрос прокуроров, что Филипп Леонетти имел в виду, называя Джона Готти «гангстером», он ответил:

«Что значит быть гангстером? Удивлен, что вы не знаете этого. Думаю, даже школьники могут ответить на такой простой вопрос. Хорошо. Отвечу. Пол Кастелано, например, был бизнесменом. Он обожал деньги. Добыча денег для Пола Кастелано была главной целью. И он делал все, чтобы иметь в своем кармане как можно больше долларов. Доллары. Доллары. Ох эти доллары! Джон Готти тоже любит деньги. Наверняка не меньше, чем их любил Пол Кастелано. Но Джон Готти не бизнесмен. Он добывает деньги другим путем, не тем, которым пользуются бизнесмены. У Джона Готти свой путь. Он гангстер. Он убивает людей… Понятно? Если вы мешаете ему добывать деньги, встаете на его пути… у вас проблемы с этим человеком… Он не будет с вами долго разговаривать. Понимаете? Надо вас убрать с пути, чтобы вы не мешались… закрыли рот на веки вечные. Вы ему не нужны. Понятно? Теперь, надеюсь, вы понимаете, что такое гангстер».

Допросы Филиппа Леонетти, снабдившие прокуроров и агентов ФБР очень важной информацией, длились целый месяц и завершились в канун 1990 года. Вскоре должен был начаться очередной судебный процесс по делу Джона Готти, связанный с покушением на жизнь профсоюзного деятеля Джона О’Коннера. Прокуроры Манхэттенского округа надеялись выиграть это дело и посадить Готти за решетку минимум на двадцать пять лет.

Глава округа Роберт Моргантау не сомневался в победе. Он назначил председателем комиссии своего первого заместителя, прокурора Михаила Черкасского, и включил в нее еще двух своих заместителей: шефа следственного подразделения манхэттенской прокуратуры Барбару Дитата и прокурора Джефри Шленгера. Этой команде предстояло серьезное сражение с победителем предыдущего уголовного процесса Джона Готти адвокатом Брюсом Катлером и двумя его помощниками, Энтони Гуерриерой и Джеральдом Шаргелом.

Слушание дела Джона Готти, обвиняемого в организации покушения на Джона О’Коннера, началось 8 января 1990 года. Джон Готти с улыбкой, сохраняя видимое равнодушие, предстал перед судьей Стивом Мак-Лаухлином, участниками процесса и залом, битком набитым зрителями и репортерами.

Он подошел к своему месту на скамье подсудимых, снял роскошную шубу и повесил ее на вешалку рядом. Потом повернулся лицом к залу, демонстрируя присутствующим свой новый модный костюм, приветственно помахал рукой и послал воздушные поцелуи.

После необходимой организационной процедуры слово было предоставлено стороне обвинения, в частности заместителю генерального прокурора Манхэттенского округа Михаилу Черкасскому.

«Рано утром 7 мая четыре гангстера, нанятые подсудимым Джоном Готти из посторонней мафии, встретив свою жертву, Джона О’Коннера, выстрелили ему в спину четыре раза. Теперь нет на свете Джона О’Коннера. Кто его убил?»

После этих слов прокурор подошел к подсудимому и, показывая на него пальцем, прокричал на весь зал:

«Он! Он убил этого человека. Джон Готти — глава самой властной в Нью-Йорке мафии».

После выступления главы обвинения судья Стив Мак-Лаухлин предоставил слово стороне защиты — адвокату Брюсу Катлеру. Тот подверг своего противника Михаила Черкасского словесной атаке. Его голос звенел по всему залу.

«Сторона обвинения утверждает, что все жители Нью-Йорка недовольны поведением моего подзащитного Джона Готти. Это же чушь! Мой визави по этому уголовному процессу утверждает, что жители Нью-Йорка обвиняют моего подзащитного и верят в преступность его намерений. Но кто же эти жители? Генеральный прокурор Манхэттенского округа Роберт Моргантау, сфабриковавший обвинения против моего подзащитного? Или команда его солдат, присутствующая сейчас в судебном зале? Кто эти граждане Нью-Йорка, которые обвиняют Джона Готти в убийстве несчастного профсоюзного деятеля Джона О’Коннера? Я не вижу их. Я не знаю никого, кроме шефа нью-йоркской прокуратуры Рудольфа Джулиани. Он отправил на скамью подсудимых моего подзащитного Джона Готти. Кто еще из жителей Нью-Йорка обвиняет человека, который сидит сейчас на скамье подсудимых в ожидании отправки в тюрьму? Тройка свидетелей „Коза Ностра“? Они солдаты прокурора Роберта Моргантау и заинтересованы в гибели моего подзащитного. Этим людям нельзя верить».

Уголовный процесс по делу главы Клана Гамбино Джона Готти длился уже почти месяц, и каждый день судебный зал был набит битком. Нью-йоркские газеты подробно освещали это событие. Наступил уже февраль, а конца не было видно.

В «Маленькой Италии» начались демонстрации в защиту Даппер Дона. Со стороны прокуратуры были проведены весьма странные акции. Прокурор Михаил Черкасский согласился дать интервью репортерам нью-йоркской газеты «Ньюс дей» (News day ). Он сказал, что прокуратура представила все необходимые доказательства, подтверждающие виновность главы Клана Гамбино, несмотря на то что весь уголовный процесс проходил, как он заявил, «в непрерывных эмоциях и симпатиях к подсудимому». «Мы имеем достаточно оснований верить в то, что выйдем победителями. Мы сохраняли свои эмоции, стараясь отстранять их от существа дела».

8 февраля 1990 года члены жюри присяжных приступили к обсуждению результатов закончившегося уголовного процесса. Среди них поначалу не было единогласия.

Но постепенно большинство из них пришло к выводу о том, что прокуроры не смогли убедительно доказать виновность подсудимого Джона Готти. На следующий день в десять часов утра 9 февраля 1990 года председатель жюри присяжных заседателей огласил приговор: «Невиновен по всем пунктам предъявленного обвинения».

Джон Готти вышел на свободу, оказавшись в объятиях своей жены Виктории, но понимал, что это ненадолго. Всего лишь чуть более десяти месяцев — и новый уголовный процесс, по своей сложности и опасности во много раз превышающий ранее счастливо закончившиеся. Начало слушаний было назначено на 23 декабря 1990 года.

Через четыре дня после счастливого окончания предыдущего процесса Джон Готти с женой Викторией уехал на отдых во Флориду. Они отправились в далекий путь на «мерседесе», потому что Даппер Дон страдал аэрофобией. Виктория что-то предчувствовала, боясь навсегда потерять мужа. Она любила его, невзирая на все проблемы их жизни.