– Колитесь, Николай Всеволодович! Мне нужна правда, только правда и полная правда! Что сгорело в вашей машине? В прошлый раз вы сказали мне, что там были деньги, миллион долларов. И наврали. Это нехорошо. Так что давайте не будем размазывать манную кашу по тарелке и приступим к делу.

Но Ставрогин не собирался сразу сдаваться и раскрывать перед полковником все свои карты.

– Почему вы считаете, что я вам соврал? – обиделся он.

Гуров рассмеялся:

– Ну что вы, в самом деле, меня за дурака держите? Сейчас не девяностые, за миллион, и даже за два, в ваших кругах теперь не убивают. Кроме того, люди, погибшие вслед за поджогом вашей машины, были слишком разными. Сначала журналист, потом ваш водитель-телохранитель, потом страховщик. Что их всех объединяло? Кроме того, экспертиза показала, что никаких денег в вашем «Мерседесе» не было. Если бы они сгорели, в машине остался бы специфический пепел.

По реакции Ставрогина сыщик понял, что тот колеблется.

– Это не допрос? – уточнил Николай Всеволодович.

– Нет, – подтвердил Гуров. – Вы же видите, я не веду протокола, не записываю наш разговор на пленку.

Ставрогин понимающе улыбнулся:

– Ну, допустим, записать-то вы можете и на простой мобильник.

Гуров полез в карман, чтобы продемонстрировать свой мобильник и доказать, что ничего не записывает. И только тогда сообразил, что не забрал телефон после совещания из ящика в кабинете Капца.

– Одну секунду, я, кажется, оставил свой телефон в кабинете начальника, – сказал он.

Но тут его ждал неприятный сюрприз. Кабинет был закрыт, а Капец ушел обедать. Гурову пришлось вернуться ни с чем. Ставрогин, как показалось сыщику, тем временем дозрел до откровенного разговора. Предчувствие его не обмануло.

Николай Всеволодович, поначалу неохотно, принялся рассказывать Гурову о программе «Бриллиантовый гектар» и о роли в ней господина Вишневского. Постепенно он втянулся. Его рассказ начал обрастать все новыми подробностями.

В его изложении ситуация выглядела сложной и запутанной. Началось все с того, что местность в центре Москвы, предназначенную под застройку и названную впоследствии «Бриллиантовым гектаром», прибрал к рукам некий криминальный концерн. Возглавлял его «серый кардинал» – господин Вишневский.

Вопреки названию площадь «Бриллиантового гектара» на самом деле превышала два десятка гектаров. Участок располагался между Бульварным и Садовым кольцом. Практически вся территория была занята старыми заводскими зданиями, конторами и давно закрытыми учреждениями «социалки» – детским садом и поликлиникой.

Выкуп данных объектов собственности у их владельцев не шел ни в какое сравнение с главной проблемой застройщиков – переселением тысяч жильцов. Собственников Вишневский обрабатывал с помощью привлеченных из глубинки бандитов.

В противовес Вишневскому Ставрогин попытался создать свою финансовую группу, в которой главным пайщиком должен был выступить господин Джавдетов. Вишневский поначалу пошел на соглашение со Ставрогиным, но после получения аванса неожиданно разорвал договор и мошенническим путем завладел всем участком. Ставрогин и тут не сдался, но случился форс-мажор.

– Вы имеете в виду поджог? – спросил Гуров.

– Именно, – подтвердил Николай Всеволодович. – Моя машина сгорела, а вместе с ней и кое-какие важные документы. И теперь мне нужна помощь. Я попал между молотом и наковальней. Я взял деньги у Джавдетова, купил на них землю на участке «Бриллиантового гектара». Но в результате интриги Вишневского остался и без денег, и без земли. Так что жить мне осталось от силы неделю.

Получив от Ставрогина общую информацию, Гуров перешел к более конкретным вопросам:

– Вы встречались с журналистом Дороховым перед его смертью?

– Да, – признался Ставрогин. – Он в это время как раз собирал компру на Вишневского.

– Сам или у него был заказчик? – уточнил полковник.

– Был заказчик.

– Кто?

– Я…

– Продолжайте.

– С помощью собранного материала я надеялся повлиять на Вишневского. Дорохова убили, но он успел передать компру Литовченко. Следом убили и самого Литовченко. Я следующий.

– А материалы, которые вы называете компрой?

– После убийства Литовченко все исчезло. Я даже не знаю, что из этих материалов сгорело в «Мерседесе», а что было похищено из дома Литовченко. Вы ведь, кажется, сами там были, все видели…

Гуров не смог удержаться от сарказма:

– Что ж, вы, помнится, говорили, что любите жизнь на адреналине, полную приключений. Радуйтесь. Теперь у вас не жизнь, а сплошные приключения. А как насчет жены Литовченко, Элеоноры? Не мог он передать бумаги ей?

Ставрогин отрицательно покрутил головой:

– Это маловероятно. Вряд ли он стал бы ее впутывать. По крайней мере, я бы так не поступил, хотя у нас с ней все давно в прошлом. Тем не менее такая мысль может прийти в голову не только вам. Думаю, Элеонора сейчас в большой опасности, и, если вы сумеете ей помочь, я буду вам очень обязан. Я даже не знаю, кого стоит опасаться больше – Вишневского или Мурада Джавдетова.

Гуров задумался:

– Похоже, Джавдетов уже начал действовать. Вишневский ранен, лежит в больнице. Состояние очень тяжелое.

Больше ничего из Николая Всеволодовича вытрясти не удалось. Заслышав в коридоре звонкий тенор Капца, Гуров отпустил бывшего депутата и отправился к начальнику за своим мобильником.

* * *

Крячко остановил машину возле ресторанчика на опушке Оленьего Бора и еще раз позвонил Гурову, но его телефон по-прежнему не отвечал. Майор Черушин с беспокойством посмотрел на часы.

– Как думаешь, мы не опоздали?

– Сейчас узнаем, – Крячко извлек на всякий случай пистолет из кобуры, снял его с предохранителя, взвел курок и переложил в карман куртки.

Они вышли из машины и осмотрелись. Окружающая картинка выглядела довольно мирно. Зелень, птички поют. Неподалеку от ресторанчика обозначилась пятерка сомнительных типов. То ли алкаши, то ли прикидываются алкашами. И что алкашам делать возле ресторана? Не та группа потребления.

Станислав продолжал фильтровать взглядом потенциальные опасности. Ситуацию оценил на троечку.

– Я войду с главного входа, а ты обойди вокруг и зайди с тыла, – предложил он Черушину.

Обычно при работе с Гуровым с тыла заходил сам Крячко. Но теперь он мог позволить себе выступить в главной роли.

Если бы не надпись на вывеске, ни одному посетителю не пришло бы в голову назвать данное заведение рестораном. Так, обычное кафе. Впрочем, кухня здесь, кажется, была вполне удовлетворительной. По крайней мере, в поле видимости никого не тошнило. Эффектная блондинка Элеонора сидела за столиком у окна и пила кофе, причем с видимым удовольствием. Крячко подошел к ней и отвесил легкий поклон.