Закрываю глаза.

Я устала.

Устала быть вечной жертвой, без возможности стать охотником.

Мне кажется, полёт длится вечность и ещё чуть-чуть. Я не испытываю никакого счастья из-за того, что приближаюсь к дому, ведь его мне не суждено увидеть. А осознание того, что с каждым новым вращением винта вертолета, я удаляюсь от Рэя, приносит новую боль. Новый страх. Что если мне не суждено его больше увидеть? Не представляете, как я корю себя за то, что не обернулась и не посмотрела на него в последний раз. Всего на одно мгновение, на одну крошечную секунду я могла продлить воспоминания о нём, но не сделала этого, лелея надежду на то, что этих секунд, минут, часов и лет будет ещё немало. А теперь надежда разрушена, человек в белоснежном одеянии губит всё, к чему прикасаются его проклятые руки.

По-прежнему не могу пошевелиться, единственное, что функционирует в онемевшем теле, – это мой чувствительный слух, который периодически улавливает взволнованный голос Дельгадо, он постоянно по рации говорит о каком-то ребенке, и зрение, которое сосредоточено на полу, а точнее на смазанной луже крови моего дяди. Это всё, что от него осталось.

Мне так жаль. Боже, как мне жаль, что всё случилось именно так. Мы были окрылены победой. Эйфория оттого, что мы попали на спасительный вертолет, усыпила нашу бдительность на какой-то миг и этого мига было достаточно, чтобы потерять дядю и снова оказаться в плену у ублюдочного Доктора. Если мне сейчас дадут в руки пистолет, то я без раздумий и угрызения совести прострелю чертову морду Дэвида Дельгадо, и скину его тело с вертолета так, как он сделал это с дядей.

– Эй.

Дыхание перехватывает, и я медленно, слишком медленно перевожу взгляд на Гаррета. Он говорит? Или мне просто показалось? Встречаюсь с его серьезным взглядом и вижу, как губы искривляются в печальной улыбке. Он может шевелиться? Кажется, я хмурю брови, но это не точно. Гаррет понимает мой немой вопрос и говорит очень тихо, так чтобы слышала только я. Ну и Джервис, естественно.

– Я притворяюсь. Штука, которую Дельгадо запульнул мне в ногу перестала действовать через десять минут.

Хмурюсь ещё сильнее. Так быстро? Десять минут и всё? Почему я до сих пор не могу шевелиться? Пока вопросы всплывают словно пенопласт в воде, Гаррет продолжает:

– Я знаю, куда мы летим. Прямо возле пристани у Дельгадо, так же как и у моего отца, есть личная посадочная площадка. Я уверен, что там нас уже ожидает машина, которая перевезет нас в лабораторию, из которой я когда-то отправился в Куб. Так вот. Как только мы будем подлетать, надо прыгать в воду.

Нет. Нет-нет-нет и нет!

Обреченно закрываю глаза. Это не план. Это самоубийство. Во-первых, я не умею плавать, во-вторых, я парализована. Полностью. Только о мысли об открытой воде меня прошибает страх, а перед глазами начинают плясать отвратительные светлые пятна.

– Что не так? – не понимает Гаррет. – Даже если ты сильно пострадаешь при падении, то всё равно заживешь.

Твою мать! Он не знает! Гаррет не знает, что я не умею плавать и больше смерти боюсь воды. Открываю глаза и с ужасом понимаю, что мне не объяснить Гаррету, что я не умею плавать. И, возможно, воды я страшусь куда больше, чем чокнутого Доктора.

– Всё решено. Тем более там, где вертолет пойдет на снижение у моего отца имеется яхта. Мы спрыгнем с вертолета, доберемся до яхты и уплывем. А потом придумаем, что делать дальше.

Напрягаюсь всем телом и пытаюсь хотя бы разлепить губы, но всё тщетно. У меня не получается. Вожу глазами из стороны в сторону, безмолвно крича: "Нет!", но Гаррет тактично делает вид, что не замечает. Но он, сука, всё замечает.

Наблюдаю, как он медленно поворачивает голову и смотрит в место, где должна была быть дверь, но там пустой проём и видно приближающийся город. Город, в котором я родилась, встретила Рэя, где живут мои родители. Этот город приносит только лучшие воспоминания, но боюсь, что и это Дэвид Дельгадо в силах отнять у меня, заменив хорошие воспоминания ужасными.

– А этого будем с собой брать? – спрашивает Гаррет, и только сейчас я понимаю, что у него даже не было мысли о том, чтобы оставить меня. Почему? Мы не друзья, хотя я стала относиться к нему куда лучше, чем раньше. Я искренне за него переживала, но он… Гаррет не такой, точнее не был таким. Спрошу об этом потом, да сейчас и при огромном желании не смогу ничего спросить. – Моргни один раз если парень без руки идет с нами.

Бестактность – второе имя Гаррета Уорда.

Моргаю и слышу, как протяжно вдыхает и выдыхает Джервис. Его лица я не вижу, только затылок, поэтому он не может знать моргнула я или нет.

– Ладно. – соглашается Гаррет. – Первым я скину его. Он тяжелее, хотя совсем недавно значительно сбросил в весе.

Гаррет, твою мать! Заткнись! Закатываю глаза, давая ему понять, что сейчас однозначно не время для подобных шуток. Да и вообще никогда не настанет время для такого рода юмора. Черного как уголь.

Гаррет поджимает губы, раздумывая, что делать дальше, после того, как Джервис отправится в полет.

– Потом мы. – бросает на меня уверенный взгляд. – Мы прыгнем вместе, чтобы я не потерял тебя в воде. – небольшая заминка. – Я постараюсь вас вытащить, но не обещаю.

Весь ужас мира написан в моих глазах, на что Гаррет говорит:

– Вы сами согласились.

Да ни на что я не соглашалась!

– Молчание – знак согласия. – Гаррет бросает очередной взгляд в проем и говорит. – Готовьтесь, мои молчаливые друзья, скоро… совсем скоро мы к херам разобьемся.

Гаррет специально не смотрит на меня, а я пытаюсь хотя бы пошевелить рукой. Боязнь воды заставляет меня ненавидеть Гаррета за его бредовый план. Если он не вытащит меня из воды, я убью его.

– Скоро. – говорит он и снова молчит.

Это его "скоро" сжимает мои легкие, словно они уже пытаются приспособиться к существованию без кислорода. Мне страшно. Меня бы сейчас трясло, если бы тело слушалось меня, но оно по-прежнему не отзывается на команды мозга и лежит, словно тряпка с глазами. Глазами, полными ужаса.

– На счет три. – говорит Гаррет, и я так сильно выпучиваю глаза, что кажется, они сейчас выпадут.

Шум вертолета, очередная фраза Дельгадо о каком-то ребенке, бешеный стук моего сердца, я больше ничего не слышу, только отсчет Гаррета.

– Один. – говорит он, а я бросаю взгляд в проём, мы снизились, и город уже достаточно близко. Очень близко.

"Тук-тук-тук-тук-тук-тук" – не останавливаясь, а только разгоняясь, трепыхается моё сердце.

– Два. – перевожу взгляд на Гаррета. Он серьезен. Думаю, ему страшно не меньше моего, ведь на его шее удавкой повисли три жизни.

Сглатывает, прикрывает глаза, и его губы произносят:

– Три.