– Ты можешь идти, Сандерсон, – небрежно обронил он. – Мы с мисс Николь скоро закончим нашу трапезу.

– Как прикажете, сэр, – только и выговорил Сандерсон, пятясь к выходу.

В столовой воцарилась тишина. Спокойный тон Кристофера несколько остудил гнев Николь, и теперь она с испугом озирала учиненный погром.

Кристофер внимательно поглядел на нее. Знавал он взбалмошных девиц, но такую еще не приходилось! Хотя он был сильно рассержен, его распирало от смеха. Что ж, он с самого утра готовился к схватке – и получил, что хотел! Николь он даже не винил.

– Буря стихла? – спросил он шутливо. Николь было не до смеха. Гнев прошел, оставив в душе горечь и опустошенность. Она молча повернулась и, пошатываясь, двинулась к двери.

– Постой, Ник! – окликнул Кристофер. На ее лице было написано такое отчаяние, что это его тронуло. – Прости, Ник. Мне не следовало так говорить. – С улыбкой, почти нежной, он добавил:

– Я сегодня с самого утра не в духе. Забудь о том, что я сказал, и начнем все сначала.

Николь серьезно посмотрела на него. Она не верила ни дружелюбному тону, с каким он обратился к ней, ни ласковому выражению его лица. Слишком часто он обманывал ее.

– Нет, – ответила она тихо. – Мы не начнем сначала. Вы выразились вполне ясно. Пусть все будет так, как вчера условленно. Этой ночью произошло недоразумение. Будьте уверены – оно не повторится!

На пороге она обернулась и сказала:

– Желаю вам доброго пути. Жду вас вместе с миссис Иглстон. Когда-то мы были с нею очень дружны.

Оставшись один, Кристофер долго не сводил взгляда с закрывшейся двери. Он испытывал не гнев – скорее огорчение. Последние несколько минут, за которые, казалось, произошло непоправимое, ему очень хотелось бы прожить иначе. Усилием воли он заставил себя переключиться на привычные мысли о том, что все женщины невыносимы. И Николь особенно!

Что со мной происходит, думал он позднее, плывя в лодке вверх по течению к Новому Орлеану. Мысли о Николь не оставляли его. Но в то же время ему не давали покоя воспоминания о недостойном поведении ее матери. Кристофер не желал, чтобы кто-нибудь пробил тот щит, которым он в душе укрылся от людского коварства. В конце концов он решил держать Николь на расстоянии. Он не может себе позволить влюбиться, тем более – в нее! Оставшееся время на пути в Новый Орлеан он упорно настраивал себя против нее. Наконец ему самому стало казаться, что он этого вполне добился. Так будет спокойнее!

В тот же день он отправился к миссис Иглстон, весьма довольный собой и уверенный в своих силах. Семейство Дюма находилось в отъезде, и миссис Иглстон временно наслаждалась заслуженным покоем. Мисс Дюма в последние дни стала просто несносна, и миссис Иглстон была уже готова принять любое предложение Кристофера.

Пока Кристофер живописал приключения Николь, она завороженно смотрела на него.

– Да, такова Николь Эшфорд! – вздохнула она наконец. – Она с малолетства была сорванцом. Конечно, я не одобряю столь экстравагантного поведения со стороны юной леди, но должна признаться, что я не удивлена. Смерть родителей девочка переживала очень тяжело, а ее опекуны оказались людьми не лучшего сорта. Разумеется, я буду счастлива, если смогу ей помочь.

Наклонившись к Кристоферу, отчего ему вдруг стало не по себе, она взволнованно продолжала:

– Ты так добр! Николь невероятно повезло, что именно ты раскрыл ее секрет. Представляешь, что могло бы произойти, если б она попала в руки какого-нибудь бесчувственного монстра, который воспользовался бы своей властью над беззащитным дитя… и лишил бы ее невинности? Об этом страшно подумать! Ей удивительно, исключительно повезло, что она встретилась с тобой! Кто знает, что иначе могло бы случиться!

Кристоферу еще никогда в жизни не доводилось чувствовать себя так неуютно. Он поторопился закончить разговор:

– Слава Богу, теперь все позади! Потом он собрался с духом, намереваясь приступить к самой деликатной части беседы.

– Естественно, я хочу, чтобы она вернулась под крышу родного дома. Думаю, несмотря на продолжающуюся войну, нам следует позаботиться о ее скорейшем возвращении в Англию.

Миссис Иглстон покачала головой:

– Боюсь, это не так просто.

Кристоферу было стыдно, что он заманивает ее в ловушку, однако он знал, что это необходимо. Изобразив на лице искреннее удивление он спросил:

– Что вы имеете в виду, мадам? – Потом, делая вид, будто не понимает ее, добавил:

– Конечно, необходимо позаботиться о ее манерах, однако не сомневаюсь, что вам это по силам.

Миссис Иглстон печально вздохнула:

– Я думала не столько об этом, сколько о том скандале, который разразится, когда станет известно, что Николь Эшфорд все эти годы вращалась среди матросов, притворяясь юношей. Дорогой мой, этого нельзя допустить! Иначе ее репутация будет навек погублена.

– Что вы предлагаете? – поинтересовался Кристофера Миссис Иглстон потупилась. Она чувствовала, что ничего подобного не случилось бы, будь она в ту пору рядом с Николь. Теперь она страстно желала исправить создавшееся положение, даже ценою лжи, что было совсем не в ее духе. Но она и не хотела, чтобы Кристофер заподозрил, будто ей свойственна неискренность. Наконец она неуверенно произнесла:

– Мы можем ради ее блага пойти на обман – сказать, что мы с нею были вместе!

Презирая себя в душе за одержанную победу, Кристофер поспешил согласиться.

Миссис Иглстон виновато улыбнулась и спросила:

– Когда мне получить расчет у Дюма?

– Сегодня, – без колебаний ответил Кристофер. Миссис Иглстон пришлось тут же набросать коротенькую записку с извинением за свой внезапный отъезд. Поступать так было совсем не в ее духе, но Кристофер настойчиво повторял, что дорог каждый день.

Они провели в Новом Орлеане еще два дня, решая неотложные задачи. Кристофер оставил пространный заказ у дамского портного, снабдив его мерками, которые мисс Мауэр сняла с Николь. Отметая возражения миссис Иглстон, он также настоял на обновлении и ее гардероба. Решающим послужил такой довод:

– Я понимаю, что вам неловко принимать платья от мужчины. Но, боюсь, наряды Николь будут слишком разниться от ваших. К тому же вы ведь сами не хотели бы, чтобы стало известно о вашем стесненном положении. Впрочем, мы могли бы отказаться от заказа, сделанного для Николь. Мне придется подобрать ей что-нибудь поскромнее.

При мысли о тех лишениях, которые претерпела Николь в последние годы, миссис Иглстон тяжело вздохнула. Кристофер понимал ее чувства, но не подавал виду. Наконец она произнесла:

– Нет, этого делать не стоит. Малышка Николь заслуживает того, чтобы выглядеть изящно. Пожалуй, и мне следует приобрести пару новых платьев. Их стоимость пусть будет вычтена из того щедрого жалованья, что ты мне положил.