во главе с гвардии сержантом В. Архиповым скрытно подобрались к позиции одиночного орудия, неизвестно каким образом оказавшегося здесь, и захватили его. Вот тут-то и пригодилось знание трофейной боевой техники.

Не зря разведчики изучали ее. Через какую-то минуту в самой гуще атакующих фашистов стали рваться снаряды. Более 50 гитлеровцев осталось лежать на земле. Воспользовавшись замешательством в стане врага, разведчики не только сами вышли из окружения, но и сумели вывести пленных.

На допросе те показали, что в районе деревень Павловичи, Рути, Башки сосредоточиваются части в-й авиаполевой, 206-й пехотной и один полк 246-й пехотной дивизий. Всей этой группировкой командует генерал-лейтенант Хиттер. Он намерен нанести удар в направлении Островно, прорвать кольцо окружения и соединиться с войсками, находящимися севернее этого населенного пункта.

Естественно, что планы фашистского генерала не совпадали с нашими. По замыслу командующего 39-й армией предстояло дробить окруженную группировку и уничтожать ее по частям. Поэтому тут же были отданы приказания о частичной перегруппировке наших сил и средств. Но этого, как мы понимали, будет недостаточно. Иван Ильич Людников обратился за помощью к командующему фронтом.

— Вам поможет авиация, — ответил Черняховский. — Кроме того, посылаю гвардейский мотоциклетный полк.

Вскоре над полем боя появились бомбардировщики и штурмовики. Авиаторы действовали точно, расчетливо. Из дивизий докладывали, что каждая бомба ложится в цель, и просили поблагодарить летчиков. Все попытки противника вырваться из окружения терпели провал. Судьба окруженных частей ни у кого из нас не вызывала сомнений: уничтожение или плен. Иного выхода не оставалось.

Было бы неправильным полагать, что задачи разведчиков ограничивались сбором сведений об окруженных подразделениях и частях противника. Выполняли они задания и другого характера. Особенно касалось это разведчиков-артиллеристов. Среди них особенно отличился гвардии сержант Никифор Михайлович Пархоменко.

Еще при прорыве обороны противника он, захватив с собой радиостанцию и карту с заранее занумерованными ориентирами, выдвинулся вперед и замаскировался на ничейной полосе. Отсюда ему предстояло корректировать огонь наших батарей.

Солнце стояло еще высоко, когда Пархоменко начал изучать вражеские позиции. Заметив на опушке леса вспышку, оп бросил короткий взгляд на карту и тут же поднес к губам микрофон:

— Внимание, я — «Волна», я — «Волна»! Правее ноль третьего, у самого леса, минометная батарея. Рядом — дзот…

Через несколько минут над разведчиком с мягким шелестом пронеслись снаряды. Там, где были вражеские огневые позиции, поднялись клубы дыма и пламени.

В это время, отвечая нашим, заработали два фашистских орудия. И тут же в эфир полетело сообщение:

— Ориентир ноль пятый. Пятьдесят метров левее — артиллерийская батарея…

И снова точный, поражающий огонь, от которого нет спасения.

Пархоменко работал на передачу считанные секунды и, как было условлено, чередовал три различные волны. Предосторожность была не лишней. Вражеская радиоразведка стремилась сделать все возможное для того, чтобы засечь наших корректировщиков.

Начало темнеть. Пархоменко осторожно пополз вперед. Когда удалось отыскать на болоте маленький бугорок, разведчик остановился на нем. Отсюда хорошо просматривалась местность.

Вскоре метрах в 150 от болота появились вражеские тягачи с тремя орудиями. Они остановились. Возле орудий засуетились расчеты.

— Я — «Волна», я — «Волна»! — сразу же понеслось в эфир. — Внимание! В квадрате…

На том месте, где развертывалась гитлеровская батарея, дыбом встала земля, все окуталось едким дымом.

Вскоре полк вышел к Западной Двине. Чтобы форсировать реку, нужно было уничтожить или, во всяком случае, подавить огневые точки противника, расположенные на противоположном берегу. Тут без точной корректировки не обойтись. И эту задачу вновь поручили Пархоменко. Только на этот раз ему дали новый позывной — «Кукушка».

Километрах в четырех от огневых позиций разведчики, дождавшись наступления темноты, связали небольшой плот, погрузили на него автоматы, гранаты, радиостанцию. Неслышно оттолкнулись от берега и растворились во мраке. А уже через два часа радисты приняли первый сигнал от «Кукушки». Голос Пархоменко звучал спокойно и уверенно.

Всю ночь корректировал отважный разведчик огонь 122-го гвардейского артиллерийского полка. Чтобы не быть обнаруженным, он возможно чаще переходил с места на место. И все это на территории, занятой фашистами. Благодаря его точным действиям батареи нанесли противнику столь чувствительные удары, что при форсировании Западной Двины пехота понесла минимальные потери.

За выполнение этих заданий, исключительное мужество и отвагу гвардии сержанту Н. М. Пархоменко было присвоено звание Героя Советского Союза. Но к сожалению, Никифору Михайловичу не довелось дожить до победы. Последний раз он вышел на корректировку огня в конце 1944 года.

— Ориентир ноль седьмой, скопление пехоты. Левее на дороге танки на марше, направляются на восток…

Это было последнее донесение разведчика. Его нашли под утро истекающим кровью. В руке была стиснута микрофонная трубка. Он еще дышал, когда его подобрали товарищи.

— Не заметил фрицев, которые подкрались ко мне, — собрав последние силы, рассказывал он. — В последний момент гранатой их… Но и они меня… Потом полз…

Спасти Пархоменко не удалось. Медицина, как говорится, в таких случаях бессильна. Боевые друзья похоронили его с воинскими почестями. А салютом ему был залп по фашистам из всех орудий полка.

Напряженные бои за овладение Витебском продолжались. Нашим разведчикам никак не удавалось проникнуть в город. Слишком плотными были боевые порядки противника. Тогда начальник разведки 158~й стрелковой дивизии майор Д. С. Кравчук удовлетворил просьбу немцев-антифашистов — послал их в разведку. Перед ними стояла задача: проникнуть в город, выйти к Западной Двине, выяснить, какие оборонительные сооружения имеются на ее берегах, какими подразделениями они заняты.

Перед выходом на задание один из немцев подошел к майору Кравчуку:

— Спасибо, что верите нам!

Через несколько часов антифашисты возвратились.

Они сообщили, что подразделения 206-й пехотной дивизии, которые обороняют восточную часть города, па рассвете должны отойти в траншеи на западном берегу реки. Отход предполагалось совершить скрытно.

Командир 158-й дивизии полковник И. Д. Гончаров, получив эти сведения, правильно оценил обстановку. Он решил стремительно атаковать врага именно в момент отхода. Так и было сделано. Части ворвались на восточную окраину, смяли отходящие фашистские подразделения и устремились в глубь городских кварталов. Это произошло ранним утром 26 июня.

Но командир дивизии не обольщался успехами. Впереди лежал мост через Западную Двину. Успеют фашисты взорвать его — дальнейшее продвижение сразу же приостановится. Нужно попытаться предотвратить взрыв. Эту задачу получила группа саперов-разведчиков во главе со старшим сержантом Ф. Т. Блохиным.

Пробираясь к мосту, группа несколько раз сталкивалась с фашистскими автоматчиками. Но обходя их или уничтожая, если обход был невозможен, разведчики упорно шли к своей цели. Вот наконец и мост. А вот и провод, ведущий к зарядам огромной разрушительной силы. Его режут бойцы. Но быть может,