Последовала долгая пауза.

- Да, порой я бываю болтлива,- нехотя признала Оливия.- Друзья напрямую говорят мне: «Оливия, замолчи, дай хоть слово вставить», и я замолкаю.- Она набрала в грудь воздуха.- Но ты же не делаешь мне замечаний. Тебе вообще все равно.

Джеймс устало провел рукой по лицу.

- Возможно, ты права, и это действительно перестало меня волновать. Я знаю одно…- Он помолчал.- Я больше не могу так жить.

Его слова мгновенно разнеслись по крошечной комнате, точно газ из баллончика.

Кровь отхлынула от лица Оливии, а где-то в груди медленно, как похоронный звон, запульсировали тяжелые, глухие удары.

- Джеймс,- сказала Оливия, прежде чем он успел продолжить.- Пожалуйста, не сегодня.

Джеймс Хэвилл посмотрел на жену и заколебался: ее щеки были пепельно-серого цвета, губы дрожали, в глазах стоял страх.

- Оливия…- начал он.

- Если ты хочешь мне что-то сказать,- миссис Хэвилл сглотнула,- пожалуйста, не делай этого сегодня.- Она нервно попятилась, не глядя ему в глаза.- Только не сегодня,- прошептала она, нащупав позади себя дверную ручку.- Сегодня я просто не вынесу.

Руперт сидел за столом в своем кабинете и глядел в темную, безмолвную ночь.

Перед ним лежал список телефонных номеров; некоторые из них были вычеркнуты или исправлены, другие нацарапаны заново. Последние два часа Руперт провел на телефоне, общаясь с людьми, которые, как он раньше считал, навсегда исчезли из его жизни: старый товарищ Аллана по Кебл-колледжу, перебравшийся в Крайст-Черч; давний однокашник, теперь работавший в Бирмингеме; полузабытые знакомые, друзья друзей, имена, обладателей которых он уже не помнил. Никто не знал, где Аллан.

Однако последний звонок дал надежду. Руперт поговорил с профессором английской словесности из Лидса, знавшим Аллана по работе в Манчестере.

- Он неожиданно покинул Манчестер,- сообщил профессор.

- Так я и думал.- Руперт слышал эту информацию уже трижды или четырежды.- Как вы думаете, куда он мог поехать?

Профессор помолчал.

- Эксетер,- сказал он наконец.- Да, точно. Я уверен, потому что годом позже он написал мне и попросил прислать одну книгу. В адресе значился Эксетер. Возможно, я даже занес его в электронный блокнот.

- Не могли бы вы…- не смея надеяться, проговорил Руперт.- Вы считаете…

- Вот, нашел,- удовлетворенно сказал профессор.- Сент-Дэвидс-Хаус.

- Что это? - спросил Руперт.- Название колледжа?

- Не слыхал о таком,- ответил профессор.- Вероятно, какое-нибудь новое общежитие.

Руперт распрощался с профессором и тут же набрал номер справочной службы. Через несколько секунд перед ним лежал записанный номер. Он медленно снял трубку и набрал нужные цифры. Может быть, Аллан еще там. Может, он сам подойдет к телефону.

Сердце в груди заколотилось; пальцы, сжимавшие трубку, вспотели. От напряжения Руперт едва не потерял сознание.

- Алло? - ответил молодой мужской голос.- Сент-Дэвидс-Хаус.

- Здравствуйте.- Руперт стиснул трубку.- Я бы хотел поговорить с Алланом Кепински.

- Подождите секундочку.

Руперт довольно долго ждал, после чего трубку взял другой молодой человек.

- Вы хотели поговорить с Алланом?

- Да.

- Позвольте узнать, кто его спрашивает?

- Меня зовут Руперт.

- Руперт Карр?

- Да.- Руперт еще крепче сжал трубку.- Аллан там, с вами?

- Аллан уехал отсюда пять лет назад,- сообщил юноша.- Вернулся назад в Штаты.

- А-а,- протянул Руперт,- понятно.

Он безучастно посмотрел на телефон. Ему и в голову не приходило, что Аллан может вернуться домой.

- Руперт, вы звоните из Лондона? - спросил молодой человек.- Не могли бы вы завтра со мной встретиться? Аллан оставил для вас письмо.

- Правда? Для меня?

У Руперта радостно забилось сердце. Еще не поздно. Он еще нужен Аллану. Он позвонит ему, полетит в Штаты, если потребуется. А потом…

Внезапно внимание Руперта отвлек шум в дверях. Он вскинул голову и увидел Тома.

Том стоял и пристально смотрел на него. Щеки Руперта залились краской.

- Ресторан «Манжету» на Друри-лейн. В полдень,- сказал юноша.- Я буду в черных джинсах. Кстати, меня зовут Мартин.

- Хорошо,- поспешно проговорил Руперт.- До свидания, Мартин.

Он положил трубку и взглянул на Тома. Постепенно им овладело чувство унижения.

- Кто такой Мартин? - любезно поинтересовался Том.- Приятель?

- Уходи,- потребовал Руперт.- Оставь меня в покое.

- Франческа очень расстроена. Думаю, ты понимаешь, насколько.- Том непринужденно уселся на стол Руперта и взял в руки бронзовое пресс-папье.- Твой эмоциональный всплеск вывел ее из душевного равновесия.

- Но тебя-то не вывел,- огрызнулся Руперт.

- По большому счету нет,- кивнул Том.- Я уже сталкивался с подобными недоразумениями.- Он улыбнулся.- Помни, ты не один. Я рядом с тобой. И Франческа тоже. Мы все готовы тебе помочь.

- В чем? Помочь признать свои пороки? Публично покаяться?

- Я понимаю твой гнев,- сказал Том.- Это одна из форм стыда.

- Нет! Мне нечего стыдиться.

- Все прошлые грехи тебе отпустятся. Ты можешь начать заново.

Руперт смотрел на Тома и вспоминал свой дом, свою жизнь с Франческой, спокойное, счастливое существование. Все, что он мог обрести снова, если бы только единожды солгал.

- Не могу.- Он покачал головой.- Просто не могу. Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я любил мужчину. Я не сбился с пути, не был совращен. Я любил.

- Платоническая любовь…

- Нет, не платоническая! - воскликнул Руперт.- Сексуальная, страстная любовь! Неужели ты не понимаешь, Том? Я любил мужчину, как мужчина.

- Ты вступал с ним в сношения.

- Да.

- В сношения, которые отвергает наш Господь.

- Мы не причиняли никому зла! - в отчаянии крикнул Руперт.- Мы не делали ничего плохого!

- Руперт! - Том возвысил голос и встал.- Ты слышишь свои речи? Ты причинил вред себе. Огромный вред. Ты поддался, пожалуй, самому гнусному из всех грехов, известных человечеству. Ты в состоянии очистить душу - но только если покаешься, признаешь, что сотворил зло.

- Я не творил зла,- дрожащим голосом проговорил Руперт.- Это было прекрасно.

- В глазах Господа нашего, ты совершил мерзость. Мерзость! - ледяным тоном возразил Том.