Клифф прикурил сигарету, чиркнув зажигалкой. Темнота, казалось, льнула к язычку пламени, пытаясь погасить его.

— Почему мы шепчем? — его голос эхом отозвался от стен. — Здесь никого нет.

Над нами скрипнул пол.

Мы застыли. Дейл схватил меня за руку. Я затаил дыхание. Сердце бешено застучало в груди, пытаясь выскочить через горло.

— Наверху кто-то есть, — голос Мерла был настолько тихим, что я едва разобрал слова, но почувствовал ужас, обуявший старика.

— Не может быть, — прошептал я. — Кроме нашей, машин больше не было.

— Пешком пришли.

— Откуда? — прошипел Дейл. — На мили вокруг ничего нет.

Он тяжело дышал, и я вспомнил о его сердце. Не хватало еще Дейлу схватить сердечный приступ в подвале заброшенного фермерского дома.

— Дом старый, — предположил я. — Дерево проседает.

Доски заскрипели снова. Один раз. Два. Три. Звук напоминал шаги. Затем всё стихло. Казалось, что тьма вокруг становится всё плотнее, набирает силу и наступает на нас. Я сопротивлялся желанию броситься на мрак с кулаками. Скрип не повторялся.

Свет отражался от лица Мерла, лоснящееся от пота.

— Что, если Дейл прав? — спросил он. — Если кроме нас тут никого нет, может, это Патриция Ле Хорн?

— Призрак? — прошептал я.

— Пойдем, — настаивал Мерл. — Просто свалим отсюда ко всем чертям.

Я открыл рот, чтобы ответить, но вдруг Клифф вырвал фонарик из моих рук, выхватил ружье у Мерла и передернул затвор.

— Черт возьми! — разнесся его голос по подвалу. — Мы пришли за ответами и мы их получим. Если наверху кто-то есть, призрак или нет, ему лучше бы объясниться.

Он двинулся к лестнице, пробираясь сквозь ветошь.

— Клифф, — шепнул Мерл. — Вернись!

— Здравствуйте! — крикнул Клифф. — Есть кто-нибудь дома?! Ку-ку?! Миссис Ле Хорн?! Козлина?!

Тишина.

— Кто-кто в теремочке живет? Кто-то в невысоком живет? А ну выходи, а то я как дуну, как плюну, и снесу этот дом к чертям собачьим!

— Черт побери, Клифф, — я повысил голос. — Прекрати.

Он оглянулся, рассмеялся и стал подниматься. Лестница скрипела под ним, половицы над нами молчали.

— Мы идем! — продолжал он кричать, нарочно топая ногами. — Забудьте о тритонах и лягушачьих лапках. Мы здесь, чтобы поговорить о козле!

Вздохнув, Дейл поднял «Моссберг».

— Пойдем. Если в этом доме кто-то есть, они уже знают, что мы здесь. Будем работать с последствиями. Хотя бы попытаемся снизить ущерб.

Мы поднялись по лестнице: Дейл впереди, я посередине, Мерл, теперь безоружный, замыкал строй. Когда мы достигли двери, Клифф вручил фонарик Дейлу, а он передал его мне. Всё еще улыбаясь, Клифф долбанул прикладом «Ремингтона» о дверную ручку. Дверь содрогнулась. Он ударил снова, и по древесине пошли трещины.

Дейл схватил его за руку.

— Клифф, да что, черт возьми, на тебя нашло?

Клифф рассмеялся.

Он боится, — понял я. — Он не спал всю ночь. Измучен и напуган так же, как и мы, и его поведение — всего лишь способ справиться с положением. Он верит в сверхъестественное больше, чем показывает.

Клифф поработал прикладом, и дверь, наконец, распахнулась. Клифф ввалился в проход.

— Эй, козлина! Выходи!

Мы бросились за ним. Я оказался прав: комната над нами была кухней. Как и подвал, она была темной и заброшенной. Ни жителей, ни сквоттеров, ни мышей. Ничто не объясняло тех шагов, которые мы слышали. Линолеум весь в трещинах. Обои отслаиваются, обнажая потрескавшуюся грязную штукатурку. Холодильник, духовка и раковина в пыли и пятнах черной плесени. В деревянных кухонных шкафчиках комки пыли и паутина. Ни людей, ни призраков. По крайней мере, мы никого не видели.

Но чувствовали что-то. Никто не высказал этого вслух, но мне хватило одного взгляда, чтобы увидеть нервозность в движениях и плохо скрываемый страх на лицах. Казалось, угнетал сам воздух. Тяжелый. Он был злым. Похож на тот, что в подвале, но сильнее. У меня сложилось впечатление, что дом наблюдает за нами, решая, угроза мы или нет. Тени, казалось, набухали прямо на глазах.

Жажда солнечного света заставила меня подойти к одному из кухонных окон. Я выбрал то, что не было заколоченным, приподнял жалюзи. Мертвые насекомые устилали подоконник почти на дюйм: мухи, пчелы, божьи коровки. И другие, чьи тельца рассыпались в пыль, стоило на них взглянуть. На мгновение я задумался, что их убило. Страх? Испытывали ли жуки страх? Бились ли они беспомощно в окна, пока гнетущая тьма обступала их?

Мерл толкнул меня.

— Снаружи кто-нибудь есть?

Я покачал головой и отошел от окна.

Клифф сдулся. Озираясь, он стоял в центре кухни и крепко сжимал винтовку. Когда Мерл попытался забрать ее, Клифф отступил назад, покачав головой.

— Не следует нам здесь находиться, — сказал он. — Вы ведь тоже это чувствуете?

— Я думал, ты скептик? — пробормотал Дейл.

— То, что я не верю в козломужика, не значит, что мне не страшно. Тут всё как-то неправильно.

В кухне было две двери. Одна вела в столовую. С того места, где я стоял, можно было разглядеть угол стола и несколько стульев. Второй выход перекрывал грязный занавес, висящий над дверью. Клифф и Мерл настороженно пробирались в столовую, готовые к атаке того таинственного незнакомца, чьи шаги мы слышали. Дейл тихо открыл несколько шкафов и заглянул внутрь. Я просунул голову в занавешенный дверной проем и обнаружил прачечную. В толстом слое пыли на стиральной машине и сушилке виднелись следы мышей, их помет и щедрые россыпи мертвых насекомых. Дверь в задней части прачечной вела на крыльцо. Над ней был приклеен пожелтевший клочок бумаги:

I.

N.I.R.

I.

SANCTUS SPIRITUS

I.

N.I.R.

I.

— Что это? — спросил я.

Дейл пожал плечами.

— Наверное, какое-то заклинание. Может, для защиты дома?

Я вернулся в кухню. Мерл и Клифф отважились зайти в гостиную, и я слышал, как они шикали на друг друга. Послышался глухой стук, затем Мерл выругался, а Клифф извинился.

Дейл обнаружил старую фотографию, висящую на стене, и теперь внимательно ее рассматривал. Я присоединился к нему.

Семья Ле Хорн в счастливые времена. По их одежде я предположил, что портрет был снят в начале восьмидесятых. Нельсон Ле Хорн выглядел как типичный старомодный фермер Пенсильвании. Высокий и худой, но телосложение и ширина плеч намекают на силу и мощь рабочего человека. Он не улыбается, напротив — серьезен и даже суров. Длинная черная борода обрамляет узкое острое лицо и завивается к груди. Коротко стриженные волосы зачесаны назад. Глаза напоминают две черные точки. Его жена, Патриция, стоит рядом и блаженно улыбается. Ее улыбка кажется грустной, а в глазах плещется тревога. Крепко сбитая, с длинными волосами, без макияжа. Естественная красота бросается в глаза даже с фото. Эта женщина была бы красивой и в старости. Рядом сидят дети: Мэтти, Клаудия и Джина. У обеих девушек популярные в то время прически, а Мэтти — вылитый молодой Том Круз времен «Опасного дела». Он пошел в мать, а не в отца.