ткнул бы этим в лицо Роланда. Так или иначе, тогда ублюдок признал бы его.

Одобрение. Так просто.

На Черном море Леннарт решил схитрить, притворившись, что интересуется другой женщиной. Это была идиотская тактика, которая всегда приводила к обратным результатам, и требовалось много усилий, чтобы перекрыть все возможные пути к отступлению, пока Хью не вынудил Леннарта пойти этим путем. В то время Хью очень нравилось наблюдать за происходящим. Когда Хью подумал об этом сейчас, это показалось странным, словно то случилось с кем-то другим. Это приводило Дэниелс в отчаяние, сделало ее уязвимой.

Как, черт возьми, он так сильно просчитался? Теперь это было до боли очевидно.

— Мне следовало сыграть роль брата. — Он не осознавал, что произнес это вслух, пока не услышал собственный голос.

— Вернуть к своей настоящей семье? — спросила Элара.

Он кивнул.

— Это тоже было бы так просто. «Посмотри на все, чем ты пожертвовала ради Леннарта, и вот он здесь, обнюхивает первую привлекательную девушку-оборотня, которая захлопала ресницами при виде него. Ты никогда не будешь принадлежать им, но ты принадлежишь нам. Мы — твоя настоящая семья. Он никогда не поймет тебя, но мы поймем. Я пойму. Я точно знаю, на что это похоже. Пойдем со мной, и у тебя будут отец и брат, которые будут любить тебя больше всех на свете». Черт возьми! Я мог бы заполучить ее.

Она ничего не сказала.

— Какого черта я этого не видел?

— Потому что ты чего-то хотел от нее, Хью, — сказала Элара нежным голосом. — И это сделало тебя слепым. Чего ты хотел?

— Сейчас это не имеет значения.

Он хотел признания. Если не от Роланда, то от нее. Он не получит этого сейчас, и когда он думает об этом, клубок противоречивого дерьма, который эти мысли тащили за собой, слишком сложен, чтобы иметь с ним дело.

— Должна ли я беспокоиться о том, что эта Дэниелс придет сюда, чтобы убить тебя? — спросила Элара. — На ее месте я бы охотилась за тобой на краю света.

Хью на мгновение задумался над парадоксом того, что кто-то беспокоится о нем.

— Нет. У нее связаны руки. Она объявила Атланту своими владениями в ту ночь, когда Роланд изгнал меня. Если она уйдет, та нападет.

— Итак, она пожертвовала местью ради своих людей.

— Так уж она устроена.

— Ты все еще хочешь ее?

Она задала вопрос так небрежно, так безукоризненно. Хью взглянул на нее. Она смотрела на дорогу впереди, ее лицо расслабилось, но было слишком поздно. Он уловил крошечную нотку женской ревности в ее голосе.

Неприкасаемая богиня замка. Неужели чудеса никогда не прекратятся?

Элара повернулась к нему.

— Хью? Мне нужно знать, отправишься ли ты на ее поиски, если у тебя будет такая возможность.

Конечно же, тебе нужно знать. Тебе не следовало раскрывать свои карты, дорогая.

— Сейчас это не имеет значения. Все в прошлом.

— Так ли это? Роланд остался в прошлом?

Пустота открыла пасть и поглотила его целиком. На мгновение он даже лишился дара речи, затем то, что толкнуло его на битву, подняло голову, и он вырвался на свободу.

Она ждала ответа.

Проницательная и умная, его опасная гарпия. Его прекрасная жена. Элара думала об этом, о нем. В этом была искра. Все, что ему нужно было сделать, это подуть на нее и накормить, и он получит ее. Если судить по их ссорам, ему предстояли чертовски трудные времена.

— Роланд больше не имеет значения, — солгал он.

— Если Роланд и Дэниелс не имеют значения, то и Стая тоже.

Лес закончился. Они свернули вниз по улице к кузнице.

— Столько усилий, чтобы удержать меня от срыва твоей сделки. Должен отдать тебе должное, ты действительно старалась. Хорошее представление.

Она оскалилась на него.

— Если ты завтра затеешь драку со Стаей, я убью тебя и похороню вон на тех грядках с травами.

— Моя милая гарпия. Ну же, покажи мне свои когти.

— Я серьезно, Хью.

— Теперь Хью? Не наставник?

Она посмотрела на него.

— Я назову тебя наставником, когда ты закончишь свои незрелые истерики.

Он рассмеялся.

Элара посмотрела ему в глаза испытующим взглядом.

— За что ты выступаешь, Хью д'Амбрей? — спросила она.

Он потянулся за ответом. На мгновение тот ускользнул от него.

— За хорошие времена и распущенных женщин.

Элара закатила глаза и посмотрела на кузницу.

— Что мы вообще здесь делаем?

Он полез в карман и вытащил рисунок воина.

— Мы собираемся спросить твоего лучшего кузнеца, насколько сложно изготовить эту чешуйчатую кольчугу.

Он уже знал ответ, но все равно хотел подтверждения.

Она вздохнула.

— Давай, жена. Сделай счастливое лицо.

— Тьфу. — Она протянула руку и скользнула пальцами по сгибу его локтя.

— Боже Милостивый, держи себя в руках, женщина. Мы на людях. По крайней мере, подожди, пока мы не окажемся в спальне.

— На твоем трупе вырастет прекрасный гидрастис.

Он снова рассмеялся и проводил ее до кузницы.

***

ХЬЮ СТОЯЛ перед окном своей спальни, облокотившись на подоконник. Ночь дышала ему в лицо, прохладная и успокаивающая после дневной жары. Начало октября выдалось на удивление жарким. Он оставил дверь в свои комнаты открытой, и ночной ветерок пронесся мимо него, вылетел через дверь, понесся по коридору, уносясь в глубины замка.

Раньше все было просто. Слишком просто.

Он был человеком, который убил одного отца, подвел другого и оставил за собой разрушительный след шириной в четыре континента. Оглядываясь назад, он видел тела. Раньше это его никогда не беспокоило. Он испытывал смутные угрызения совести, но такие — никогда.

Это было неестественно. Это было единственное объяснение. Если он чувствовал все это дерьмо сейчас, он должен был чувствовать его, когда делал это. Он должен был беспокоиться. Эта часть его личности была