и податливой, как домашняя кошка. Она выбирала для своих воображаемых моделей только классические и пастельные тона. К ее удивлению, иногда она ловила себя на мысли, что ее внутренним критиком не являлась она сама. Модели, которые вырисовывались в ее голове, одобряла Лия.

Лиза рассказала о своем увлечении Тео, на что он отреагировал с удивлением и восхищением. Она показалась ему еще более особенной и желанной женщиной. Ему нравился ее стиль, очень простой, но при этом элегантный и благородный. Он пообещал ей помочь организовать презентацию ее коллекции белья в Англии и познакомить с нужными людьми, чтобы о ней заговорили. Она вспомнила, как она подошла к решающей черте, и, чтобы переступить ее, требовался всего лишь одобряющий взгляд, и она получила его от Тео. Она впервые почувствовала гордость за себя и свою идею. Она осознала, насколько прежде боялась рассказывать кому-то о своих мечтах, боялась, что ее раскритикуют, начнут отговаривать и убеждать в утопичности ее выдумок. В худшем случае – посмеются. Наверное, Лия была права, когда рассказывала, что в Англии можно найти себя. Лиза сказала бы иначе – не найти, а вернуться к себе и больше не бояться быть самой собой.

Она думала, что все люди изначально знают, чем хотят заниматься и что их зажигает. Просто не всем повезло с тем, насколько сильно этот огонь будет раздут или, наоборот, его потушат, растопчут до углей, которые можно снова раздуть, чтобы возобновить огонь, но для этого нужна сила, желание и упорство, иначе они окончательно погаснут.

Она настолько увлеклась рисованием, как не заметила, что делала это на протяжении больше двух часов. Она не заметила, как сонный Тео стоял позади и любовался этим безмолвным и очаровательным процессом. Он смотрел на ее худенькие, с ухоженными пальцами, ноги, выглядывающие из-под громоздкого пледа, на ее оголенные хрупкие плечи, на длинные, блестящие волосы. Он подумал, что если бы он мог рисовать, то эта картина непременно вышла бы из-под его рук. И он назвал бы ее «Очарование женственностью». Он подумал, что для него подобное восприятие женщины крайне важно, он мог даже сказать, что жизненно-необходимо.

Тео не удержался и стал целовать ее шею, бархатистую и пахнущую нежными цветами. От неожиданности Лиза вздрогнула, но тут же ответила на ласки Тео едва заметными движениями тела в такт его поцелуев. В голове все еще представлялся образ кружев и шелка, в которые бы воплотились ее наброски, но приятная нега отодвинула их на второй план.

* * *

Тео разлил вино по бокалам. Шум моря, оживленный голосами туристов, служил приятным фоном. Они решили побыть вечером дома, поужинав на террасе, а потом, возможно, отправиться на прогулку вдоль морского берега.

Лиза надела платье, в котором она была на первом свидании с Тео, а на него накинула плед, так как вечер был не по-летнему холодным. Ее скудный гардероб, привезенный из России, не шел в сравнение с превосходным подарком Лии. Она хотела соответствовать Тео, но осознание того, что дело здесь совсем не в одежде, каждый раз давало ей положительный заряд энергии, тем самым не позволяя сдвинуться в сторону безрадостных мыслей. Ей хотелось развиваться. Ей хотелось самой приобрести тот статус, который будет гармонировать с любимым мужчиной.

Лиза давно поняла, что деньги играют свою роль только тогда, когда есть идея. Именно идея казалась ей первостепенной. И она у нее была. А значит, платья приложатся.

– Мне очень нравится здесь, – сказал Лиза, аккуратно взявшись за высокую ножку бокала с красным вином. Через его чистое, прозрачное стекло можно было увидеть расплывчатые очертания пляжа, заполненного людьми и освещенного желтыми неяркими огнями. – Спасибо, что ты привез меня сюда.

Лиза чувствовала благодарность к этому красивому мужчине, и ей хотелось постоянно ему об этом говорить. Он стоял перед ней в джинсах и белой рубашке с закатанными рукавами и расстегнутой на груди. Морской бриз кокетливо касался его длинных темно-каштановых кудряшек, легкая небритость придавала ему нарочитой небрежности. Лиза чувствовала, как от него шла невероятная сила, она изливалась из него, как лучи солнца, и трансформировалась во все, что его окружало. Из кафе доносились спокойные романтичные звуки фортепиано.

– Я никогда не чувствовал такой легкости, – сказал Тео. Он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы положить весь мир к ногам этой хрупкой женщины. – Впервые в жизни я точно знаю, чего хочу. До встречи с тобой я забыл про друзей, про отдых, про то, что я мужчина. За короткое время ты пробудила меня от глубокого сна, Элизабет. Ты вернула меня к жизни, малышка. Я поднимаю этот бокал за тебя.

Иногда он съезжал на совсем низкие тона, и ей казалось, что ему не хватит воздуха, чтобы договорить фразу до конца. Ей нравилось, когда он называл ее «babe» своим бархатистым баритоновым голосом. От него это слово не отдавало пошлостью.

Не отрывая глаз от Лизы, он сделал глоток вина и улыбнулся уголками рта. Его вид скорее можно было назвать серьезным и сосредоточенным, как будто он только что произнес чрезвычайно важную стратегическую речь на заседании военного совета и теперь ждал реакции.

– Мне приятно это слышать, Теодор. – Лиза почему-то до сих пор не могла называть его коротким вариантом имени, хотя считала, что он очень ему подходит. – Пожалуй, я не встречала ни одного мужчины, который был бы настолько сильным, целеустремленным и при этом нежным и романтичным, как ты. Это редкое сочетание. И мне повезло, что теперь я могу смело сказать, что оно действительно существует в природе.

Она только сейчас вспомнила, что так и не рассказала ему, что была замужем, и момент снова показался ей более чем неподходящим, потому что, сказав правду именно сейчас, она боялась, что все испортит. Ее телефон был выключен.

Она сделала это намеренно, чтобы ничто не было способно оторвать ее даже на минуту от реальности, которой она наслаждалась и пропитывалась каждой клеточкой тела и сознания. Она не хотела, чтобы какое-нибудь слово, произнесенное ее коллегами по работе или мужем, внесло некрасивые мазки на картине отношений, которые постепенно складывались между ней и Тео.

Он сел рядом с Лизой и положил руку на нее. Он вспомнил, что предшествовало разговору с отцом и его уходу из компании, а именно сцену в ванной, когда Лиза плакала на его плече, и как он после этого почувствовал себя героем. Желание теплыми импульсами моментально наполнило его тело. Он поцеловал ее плечо. Она посмотрела на него и, отвечая его чувствам, нежно провела тоненькой