Хит стоял рядом с невесткой и смотрел, как удаляется карета. У него зародилось неприятное — и даже ужасное — подозрение. Чему сейчас он был свидетелем? Побег? Невозможно! Джейн повернулась к нему и подавила зевок.

— Уже поздно. Мне надо уложить сына. А где Грейсон? С Дрейком?

Хит продолжал смотреть вслед почти скрывшейся карете. Он нехотя улыбнулся:

— По-моему, он все еще наверху.

Джейн бросила на Хита взгляд снизу вверх и весьма убедительно — ну чем не актриса? — произнесла:

— Наверху? Что он там делает? Я думала, что мужской клан собрался у тебя в кабинете.

Сзади раздался удивленный женский голос:

— О чем это вы тут секретничаете?

Хит резко развернулся. Сердце, как обычно при виде жены, радостно замерло. Чему он радуется? Он подозревал, что Джулия и остальные дамы его перехитрили. Но этого не может быть! Хотя…

— Где тетя Гермия?

Джулия спустилась по ступенькам и положила голову мужу на плечо.

— Кажется, она еще наверху с Эммой.

— Но Девон сказал… Кто только что уехал в карете Одема?

Джейн плавной походкой прошествовала в дом.

— Одем, разумеется. Странно, что ты задаешь такой вопрос.

Хит сжал губы.

— Но я думал, что Гермия…

Джулия отодвинулась от него.

— Гермия с Эммой, Хит. Если ты о ней тревожишься, то я уверена, что она сама тебя успокоит. Правда, вечером она жаловалась на боль в горле.

— Понятно.

Хит медленно вернулся в дом, поднялся наверх и остановился у закрытой двери в комнаты Эммы. Там его и обнаружил Грейсон.

— Давай взломаем дверь и ворвемся к ней, — сказал Грейсон и уже занес кулак. — Дело зашло слишком далеко. Вулвертон не может прятаться там вечно.

Хит отрицательно покачал головой. Умный человек знает, когда следует признать поражение.

— Грейсон, я бы предпочел, чтобы ты не ломал двери в моем доме.

Но Грейсон уже колотил что было мочи в дверь. На пороге появилась недовольная Эмма.

— Грейсон, — раздраженно сказала она, — в чем дело? К чему этот грохот? Кто-то заболел?

Грейсон ворвался в комнату со словами:

— Почему бы Эйдриану не выйти из укрытия и самому не ответить на этот вопрос?

— Грейсон Боскасл, — с оскорбленным видом заявила Эмма, — я запрещаю тебе сделать еще хоть один шаг.

Он застыл от ее непререкаемого тона.

— Эмма, тебя я не виню, — наконец сказал Грейсон. — Вулвертон может обольстить кого угодно. Не важно, наследник он герцога или нет, но его следует…

Он замолчал, сделал для храбрости глубокий вздох и распахнул дверь в гардеробную. Возмущенный крик заставил его отшатнуться.

— О Господи! Боже милостивый! Гермия, я понятия не имел. Я не…

Перед потрясенным Грейсоном предстала леди Далримпл без парика, руки в боки. Ее пышный бюст негодующе колыхался.

— Надеюсь, ты объяснишь свое беспардонное появление, Седжкрофт?

Грейсон стоял с окаменевшим от ужаса лицом. У него не было сил вымолвить ни единого слова в свое оправдание. Наконец Хит со смехом отстранил его.

— Все кончено.

— О чем, черт подери, ты говоришь? — обрел дар речи Грейсон и выскочил за дверь.

— Нас победили, — усмехнулся Хит. — Пора бить отбой.

— Вы его нашли? — крикнул снизу из холла Девон. Из-за его спины прозвучал скрипучий голос Хэмма:

— Лорд Вулвертон не выходил из парадных дверей, милорды. Я стоял там, где вы мне велели. Он никак не мог пройти незамеченным.

Грейсон повернулся к Хиту и сердито спросил:

— Ты уверен, что Волк вообще был здесь? Хит покачал головой:

— Как же я не сообразил… — И с восхищенными нотками в голосе закончил: — Я же чувствовал.

— Тогда почему ты ничего не предпринял? — возмутился Грейсон.

Хит ничего на это не ответил и лишь улыбнулся.

Эмма провела всю ночь — вернее, часть, оставшуюся от ночи, — шепотом повествуя своим сообщницам Хлое, Джулии, Шарлотте и тете Гермии о тайной помолвке с Эйдрианом. Теперь, когда она приняла его предложение и призналась сама себе в своих чувствах, Эмма не видела причин скрывать восторг.

Конечно, при этом она вела себя так, как подобает будущей герцогине. А если приличия и были нарушены, то у них с Эйдрианом вся жизнь впереди, чтобы все исправить.

— Девочкам придется научиться обращению «ваша светлость», — мечтательно заметила Шарлотта, вытянувшись на кровати Эммы с бокалом шампанского в руке.

Лакей Джейн Уид доставил четыре бутылки «Дом Периньон» менее чем через час после того, как маркиза вернулась домой. После удачной проделки торжествовала любовь! Хлоя ловко извлекла пробки и произнесла тост в честь старшей сестры. Все выпили шипучее вино, которое прославил скромный монах-бенедиктинец, пожертвовавший свои доходы беднякам.

— Это благотворительное вино, — радостно объявила Хлоя.

— Тогда давайте выпьем еще! — подхватила Эмма.

— За Боскаслов и их друзей! — присоединилась верная Гермия.

— Эмма, как нам сказать ученицам о твоей помолвке? — спросила Шарлотта.

Эмма опустила глаза.

— Сама не знаю. И еще я не знаю, смогу ли вот так просто расстаться с академией.

— Почему нет? — громко воскликнула Гермия, хотя язык у нее немного заплетался. — Я всегда в жизни руководствовалась порывом и не жалею об этом. Сказано — сделано. Яопасная женщина.

— Только для красивых молодых людей, которые похожи на греческих богов, — не подумав, сказала Шарлотта.

Джулия залилась смехом, другие дамы тоже не удержались от хохота. Эмма встала с дивана и стала призывать их успокоиться.

— Пожалуйста. Мы должны…

— …выпить еще шампанского, — подсказала Хлоя, подняв кверху похожую на луковицу бутылку. — Ох, Эмма, Эмма, кто бы мог подумать, что ты способна таким образом воздать должное нашим предкам? Клянусь, что буду умирать с улыбкой на лице, вспоминая эту эскападу. Эйдриан — самый восхитительный негодник на свете, а теперь он станет моим зятем. Наша фамильная дурная слава не посрамлена, и мне совершенно не стыдно.

Вскоре все устали и затихли. Шарлотта надела туфли, поцеловала Эмму и ушла проведать спящих девочек, да и самой ей было пора ложиться. Гермия уснула прямо на диване, и Джулия, укрыв ее теплым одеялом, на цыпочках направилась в собственную спальню к мужу. Эмма и Хлоя устроились рядышком на кровати, уютно прижавшись друг к дружке, как часто делали в детстве. Это напомнило Эмме, как по-матерински — и в радостные дни, и в печальные — она заботилась о братьях и сестре. И вот теперь им придется обходиться без нее. А она сможет без них?