крыло, первый этаж, подвалы и открытые площадки. А что?

 

— Ты сегодня другой.

 

Он усмехается.

 

— Это потому, что кто-то другой накрыл на стол.

 

—Ах, — я откусываю кусочек круассана. — Тогда понятно. Не против, если я выскажу еще одно наблюдение?

 

— Продолжай.

 

— Ваша драка с Кираном прошла намного лучше, чем с Танатосом, — и тут я морщусь, не совсем веря в свою неловкую формулировку. — Извини. Я не это имела в виду. Любой человек был бы шокирован, получив удар ножом по лицу. Место было незнакомое, а Танатос уклонялся и уворачивался, как матёрый...

 

— Это справедливое замечание, — говорит он. — Я занимался боксом с противниками, которые быстро передвигаются, но не учел шок от свежей травмы глаза и не хотел усугублять ситуацию.

 

При воспоминании о том, как Лу провел весь бой с одной рукой, зажатой на правой стороне лица, у меня опускаются плечи. Наверное, он никогда не предполагал, что ему придется защищать глаз, находясь под ударом.

 

— Ты можешь найти бойцов, которые подражали бы стилю Танатоса?

 

— Могу, — кивает он. — И ты можешь помочь.

 

— Я? — спрашиваю хихикая.

 

— Хочу отточить свои навыки с кем-то легким, кого не так сложно схватить и кто хорошо стоит на ногах.

 

Раздается еще один стук в дверь. После того как Лу говорит, чтобы они вошли, тот же самый человек, что и раньше, приносит небольшой пакет, завернутый в кремовый материал, и кладет его рядом со мной.

 

— Что это? — обращаюсь я к мужчине.

 

Он кивает в сторону Лу.

 

— Босс объяснит.

 

Мужчина уходит, а я кладу руку на запястье Лу.

 

— Это связано с оружием?

 

— Открывай.

 

Я разворачиваю ткань и вижу коричневый кожаный цилиндр, скрепленный толстым ремешком. Разворачиваю кожу и вижу рукояти четырех тонких кинжалов.

 

— Ух ты, — шепчу я. — Они прекрасны.

 

— Маленькие, чтобы можно было спрятать в одежде. Нравится?

 

— Они идеальны, — я вытаскиваю самый большой из них. Он размером с нож для масла, со зверски острым лезвием. Наклонившись к Лу, я целую его в щеку. — Спасибо.

 

Дверь снова открывается, и в комнату вбегает Гермиона с парой водяных пистолетов в руках. Лу наклоняет голову в сторону звука, его губы подрагивают. Я вставляю кинжал обратно в ножны и улыбаюсь. Лу, наверное, думает, что она хочет подкрасться к нему с объятиями.

 

Гермиона поднимает пистолет, спускает курок и пускает воду в лицо.

 

— Попался, дядя Лу!

 

Он отшатывается назад, его рука подлетает к щеке. Хихикнув, Гермиона подбегает к Лу и обхватывает его за талию.

 

— Ты маленький дьявол, — рычит он. — Это жульничество.

 

— Эй, Гермиона, можно одолжить один из твоих пистолетов, пожалуйста? — спрашиваю я.

 

Она одаривает меня солнечной улыбкой.

 

— Ты хочешь замочить дядю Лу?

 

— Что-то вроде того, — отвечаю я с ухмылкой.

 

Притянув его к себе и поцеловав в щеку, она протягивает мне через стол один из своих пистолетов.

 

— Спасибо, — говорю я.

 

— Гермиона, — говорит Леда с порога, ее голос резок. — Не мешай мистеру Конмаку.

 

Девочка застывает на месте, ее глаза расширяются.

 

— Извини, бабушка.

 

— Пойдем, — говорит Леда.

 

Лу сжимает ее плечо и позволяет ей бежать через всю комнату к Леде. Они вдвоем исчезают за дверью, которая захлопывается, и Лу поворачивается ко мне, наклонив голову.

 

— Что планируешь делать с водяным пистолетом? — спрашивает он.

 

— Ты хочешь потренироваться с кем-нибудь в бою. Я хочу попрактиковаться в стрельбе из пистолета по движущейся мишени, — он раздвигает губы, предположительно, чтобы возразить, но я добавляю: — Я знаю, что есть большая разница между настоящим оружием и водяным пистолетом, но давай поиграем.

 

 

 

Глава 31

Лу отлучается, чтобы разобраться с прибытием очередной посылки, а мы с Ледой возвращаемся в подвал, где она помогает мне тренироваться на движущихся мишенях. Первая — это неподвижная платформа, на которой манекен шатается из стороны в сторону, а вторая — это рельсы, где мишень скользит по комнате.

 

В обед Лу зовет меня наверх и просит провести его к входу в лабиринт. Когда мы идем рука об руку по саду, его грудь вздымается, но это ничто по сравнению с тем, как колотится мое сердце.

 

Не могу поверить, что соглашаюсь на то, чтобы за мной охотились, как за героиней мрачной романтической книги. На бумаге это всегда звучит заманчиво, но что, если все окажется слишком? При мысли о том, что Лу повалит меня на землю и возьмет то, что ему нужно, меня охватывает жар, и мне приходится обмахиваться руками, чтобы сохранить спокойствие.

 

— Ты в порядке? — спрашивает он.

 

Я поднимаю голову к солнцу.

 

— Да. Я не привыкла, что здесь так тепло.

 

Уголок его губ приподнимается в ухмылке.

 

— Помнишь правила?

 

— Ты медленно считаешь до десяти, и я прячусь в лабиринте. Если поймаешь, то мне конец.

 

От его глубокого смеха у меня бегут мурашки.

 

— А если это окажется слишком?

 

— Я говорю «сдаюсь».

 

— А если не сможешь говорить?

 

— Три резких удара, основанием ножа или водяным пистолетом в жизненно важную область.

 

— Хорошо.

 

— Ты делал это раньше? — мой голос поднимается на октаву.

 

— Не в лабиринте, — говорит он.

 

Я прикусываю нижнюю губу, размышляя, разрешала ли Ария Маркос ему гоняться за ней по квартире, которую он для нее снял, или они делали это до того, как она изменила ему с Танатосом. Может быть, эта женщина даже не была Арией. Такой мужчина, как Лу, может заполучить самых разных подружек.

 

— Не думай о ней, — говорит он.

 

— Я и не думала, — отвечаю я.

 

— Ты злобно выдохнула.

 

Я потираю затылок.

 

— Ладно, может быть, я и думала, но мне просто интересно, была ли у тебя целая вереница женщин с сумасшедшими причудами...

 

— Хелен, —