ближе к оргазму, еще более мощному, чем предыдущий.

 

— Что, милая? — рычит он. — Используй слова.

 

— Я... я... пожалуйста.

 

— Пожалуйста, что?

 

Мои глаза закатываются к затылку, и я теряю контроль над своими мыслями. Я умоляю его продолжать или никогда не останавливаться?

 

Как раз в тот момент, когда я уже почти достигаю кульминации, он ослабляет темп, заставляя меня застонать. Я поднимаю голову и смотрю на него затуманенными глазами.

 

— Почему ты замедлился? — прохрипел я.

 

— Когда-нибудь слышала про «эджинг»? — спрашивает он.

 

У меня перехватывает дыхание, и я падаю обратно на обеденный стол.

 

— Не с канделябром.

 

Он отвечает злобным смехом.

 

В течение следующих нескольких минут Лу снова доводит меня до кульминации своими пальцами, я дрожу вокруг свечи, но в тот момент, когда уже близка к завершению, он ослабляет давление. Мои конечности дрожат, а кожа покрывается испариной. Это потрясающе и мучительно.

 

Сайлас никогда не был таким терпеливым в постели. Как только он чувствовал, что я близка к завершению, он ускорялся, иногда до такой степени, что мой клитор становился слишком чувствительным и немел. В такие моменты я симулировала оргазм, лишь бы он остановился. Лу настроен на мои движения, на колебание моего дыхания. Мне не нужно говорить ему, что я уже близка, он и так держит меня на грани.

 

Проходит время, и я бормочу, умоляю, бьюсь о руки Лу, отчаянно желая освободиться. Моя киска так сильно сжимается вокруг свечи, создается ощущение, что она плавится, а клитор набухает вдвое больше обычного.

 

— Блять, — кричу я. — Пожалуйста, дай мне кончить.

 

Лу теребит мой клитор из стороны в сторону. Я настолько чувствительна, что, клянусь, чувствую отпечатки его пальцев.

 

Ко мне подкрадывается очередной оргазм, еще более мощный, чем предыдущий. От меня исходит жар, и дыхание вырывается с придыханием.

 

— Все, — прохрипел он. — Отпускай.

 

По его команде меня захлестывает еще более сильный прилив ощущений. Огонь полыхает в венах, и я выкрикиваю его имя.

 

Лу прижимается к моим губам, его поцелуй поглощает мое удовольствие. Наши языки переплетаются, а оргазм продолжает сжигать изнутри. Все мысли о бывших, аукционах и маньяках-убийцах сгорают в ничто, весь мир исчезает, оставляя только меня, Лу и всепоглощающее чувство расплавленного экстаза.

 

Медленные хлопки в ладоши выводят меня из транса. Лу вскакивает со своего места, и я оборачиваюсь, видя знакомое ухмыляющееся лицо.

 

Киран идет к нам, его глаза пылают. Это тот самый светловолосый священник, который приставал к нам в клинике Брианны, и один из тех, кто встал, когда я оскорбила Дагду.

 

И на лице его — маниакальная ухмылка.

 

Глава 28

Лу тянется к моему платью, но я хватаю его за руку, пытаясь уверить, что сама могу прикрыться. Он поворачивается к источнику звука с поднятыми кулаками.

 

— Кто там? — рычит он.

 

Киран фыркает.

—Киран, — я соскальзываю с обеденного стола и поворачиваюсь лицом к приближающемуся мужчине. На нем черный пиджак и такие же брюки, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это заметная выпуклость на его груди. У этого нечестивого ублюдка пистолет.

 

— Что тебе нужно? — рявкает Лу.

 

— Ты же не думаешь, что Дагда будет сидеть сложа руки и терпеть оскорбления твоей женщины. Он послал меня разобраться в «ситуации», — Киран заключает последнюю часть своего заявления в кавычки.

 

— Ты ее не тронешь, — Лу оттаскивает меня за спину.

 

Ухмылка Кирана расширяется.

 

— А кто меня остановит?

 

Лу переворачивает стол, в результате чего монитор и остальные тарелки падают на пол. Прежде чем Киран успевает среагировать, Лу бросается на него. Киран делает шаг в сторону, но его настигает вытянутая рука Лу. Они падают на пол, Лу оказывается сверху.

 

Воздух наполняется звуками ударов кулаков о плоть, когда двое мужчин борются за контроль. Я хватаюсь за грудь и бегаю по периметру комнаты, не зная, что делать.

 

Оглядываю столовую в поисках чего-нибудь — чего угодно, что помогло бы разнять драку. Если я ударю Кирана канделябром по голове, это вряд ли вырубит его. Он может разозлиться настолько, что вытащит пистолет.

 

Мой взгляд падает на большое лезвие, лежащее среди беспорядка разбитых тарелок. Я подбираю его и подхожу к двум мужчинам.

 

Лу пока выигрывает: он придавил Кирана своим весом и наносит ему сильные удары. Маниакальный смех Кирана разносится по воздуху, отчего мелкие волоски на моем затылке встают дыбом. Как только я оказываюсь на расстоянии удара, он выхватывает пистолет.

 

— На твоем месте я бы этого не делал, — он направляет оружие мне в грудь.

 

— Черт, Лу, — говорю я. — У него в руках пистолет.

 

Лу замирает.

 

— Точно, — Киран бьет Лу кулаком в грудь. — Отвали от меня, или я всажу пулю в твою кобылу.

 

— Тронешь ее — умрешь, — рычит Лу.

 

— Это она держит нож у моего горла.

 

Я шиплю.

 

— Он преувеличивает.

 

Лу сжимает зубы и поднимается.

 

— Не стреляй в нее.

 

Киран фыркает.

 

— За кого ты меня принимаешь?

 

Мои губы поджимаются от смелости священника. Любой, кто направляет оружие, способен его применить. Однако я ничего не говорю, так как именно из-за моей болтливости мы попали в эту передрягу.

 

— Скажи ей, чтобы бросила нож, — говорит Киран.

 

— Сначала брось пистолет, — отвечаю я. — Потом я отложу нож в сторону.

 

— Давай, — рычит Лу на Кирана.

 

Тот закатывает глаза, убирает пистолет в кобуру и бросает на меня взгляд.

 

— Твоя очередь.

 

Я убираю нож за спину.

 

Он поднимает брови.

 

— Брось его на пол.

 

— Что происходит? — спрашивает Лу.

 

— Киран положил пистолет в кобуру, поэтому я держу нож за спиной.

 

Лу удовлетворенно хмыкает и снова обращает внимание на Кирана.

 

— Какого хрена тебе надо?

 

— Вы двое устроили мятеж за ужином, — говорит Киран, кивая в мою сторону. — Ее речь о греках всколыхнула старые обиды.

 

— Ближе к