Доктор Пелл сказал, что уговорить Андерхилла, возможно, удастся, если сыграть на его ненависти и к пуританам, и к голландцам одновременно: захват Новых Нидерландов будет означать, что голландцам натянули нос, пуритан же вгонит в трепет смелая военная операция презираемого ими молодого английского короля. Если Карл Второй смог захватить Новые Нидерланды — что же способен он сделать с собственными колониями? Доктор Пелл фыркнул. От этого у них небось спины, и без того холодные, еще сильнее похолодеют!

Балти стоял на фэрфилдской пристани, уныло созерцая шлюп. Тот больше всего напоминал пляшущий на волнах гроб. От перспективы очередного плавания — на сей раз через нечто, называемое Дьявольский Пояс, — у Балти сосало под ложечкой. Благодарна с присущей ей заботливостью попыталась его развеселить. Разве не приятно — стремительно нестись под парусом в лунную ночь?

Балти не поддавался. Нестись они точно понесутся, ибо ветер уже переходил в шквал. Он трепал фалы и штаги шлюпа, колотя ими о мачту. Ветер был северо-западный и якобы благоприятствовал плаванию на юго-запад через Пояс в Устричный залив, на расстояние «всего лишь» (как бодро выразилась Благодарна) тридцать миль. Если на то будет Божья воля, сказала она, мы прибудем, как раз когда забрезжит заря, «и сможем увидеть дивный рассвет». Но на это Балти тоже не поддался. Он знал, что выражение «если на то будет Божья воля» неизменно предваряет катастрофу. Благодарна сказала ему «ч-ш-ш» и погрузила его на борт.

Доктор и миссис Пелл пришли их проводить. Пелл вручил Ханксу письмо для Андерхилла, скрепленное личной печаткой доктора, изображающей пеликана. Доктор не видался с Андерхиллом со времен форта Мистик, то есть больше четверти века. Кто старое помянет, тому глаз вон. Сейчас на кону гораздо более важные вещи, чем древняя распря. Но не забывайте, сказал Пелл, что Андерхилл — упрямый старый пердун.

— Вам не составит труда его найти, — говорил он, пока капитан шлюпа выбирал конец. — Его имение — самое большое на Лонг-Айленде. Называется Кенилуорт. Или Киллингуорт. Киллингуорт — старый черт! Ха-ха-ха!

Когда шлюп отваливал от пристани с парусами, полными ветра, доктор прокричал:

— Надо быть умником, чтобы жениться на богатой вдове!

Миссис Пелл треснула мужа по уху. Потом они взялись за руки и принялись дружно махать вслед шлюпу, уходящему в ветреную ночь.

Капитан оказался болтлив — он с удовольствием услаждал слух пассажиров леденящими кровь рассказами об ужасных кораблекрушениях в Поясе. Другим его коньком были наводящие жуть истории о раскрашенных дикарях, которые ходят на веслах в длинных деревянных военных ладьях, называемых конуэ и выдолбленных из цельного бревна.

— Вы не хотите увидеть, как вас догоняет одна из таких лодок, вот что я вам скажу! О нет!

Балти мутило. Он положил голову на колени Благодарне и пробормотал:

— Дайте ему денег, пускай замолчит.

Ханксу нравилась болтовня старого морского волка. Он подливал масла в огонь, делясь собственными воспоминаниями о Дьявольском Поясе. Они весело трепались, обмениваясь байками о стычках с прибрежными индейцами и о людях, съеденных заживо большими рыбами с режущими воду треугольными плавниками, похожими на секиры. Балти стонал и ерзал у Благодарны на коленях. Она хихикала и прикрывала ему уши ладошками, спасая его от наиболее ужасных эпизодов.

Ветер усиливался. Шлюп качало, волны били в борта и перехлестывали через планшир. Благодарна по памяти зачитала кусок Евангелия — историю о том, как Иисус усмирил бурю на море Галилейском, пока апостолы, сбившись в кучку, тряслись от страха.

Балти обиделся, что его уподобили робким иудейским рыбакам, и простонал:

— Что ж вы не попросите Иисуса успокоить вот это чертово море?

Благодарна покачала головой:

— Я мнила тебя трусливым. Но ныне вижу, что ты храбр.

— Как так?

— Кощунствовать в таком бурном море! Робкая душа не станет искушать Господа, чтобы Он потопил ее корабль.

Балти застонал, закрыл глаза и попытался поглубже зарыться в колени Благодарны. Ему в жизни не доставалась подушка прелестней этой. Он открыл глаза и посмотрел вверх, на нее. Она посмотрела на него сверху вниз особенным образом. И склонилась поближе. Их губы встретились. На миг рев ветра у Балти в ушах прекратился, желудок успокоился. И даже шлюп словно бы завис неподвижно над грозными волнами. Тут раздался страшный грохот, шлюп сотрясся, и лавина соленой воды с ревом обрушилась на них через борт, промочив до нитки. Они плевались и кашляли. Ханкс, Благодарна и капитан вопили. Балти вдруг понял, что хохочет — сам не зная отчего.

Ханкс порылся в мешке, достал бутылку барбадосского рома и пустил по кругу.

Капитан указал на низкую косу белого песка на побережье Лонг-Айленда:

— Итонов перешеек. Хорошее место, чтобы укрыться, если дует с северо-запада. Принадлежал Итону, тому самому, что основал Нью-Хейвен вместе со священником Дэвенпортом. Итон купил его у местных дикарей, матиннекоков. — Капитан сделал очередной долгий глоток рома из бутыли. — Итон продал его своему зятю, Джонсу, заместителю губернатора Нью-Хейвена. А этот самый Джонс, он его продал капитану Сили. Теперича капитан Сили думает, что эта земля его.

Капитан засмеялся.

— А матиннекоки одну и ту же землю продают разным людям! Суды без работы не останутся!

Они бросили якорь в Устричном заливе с первыми лучами зари. Так же согласно с предсказанием Благодарны за спиной у них разгорался дивный рассвет.

Киллингуорт они нашли без труда: богатый, кипящий жизнью дом на сотне акров отличной пахотной земли, с видом на Устричный залив и Дьявольский Пояс. После залпа приветствий, обильно усыпанных словами «ты» и «твое», миссис Андерхилл увела Благодарну, свою сестру по вере, переодеваться в сухое. Мужчины остались на площадке у входа в дом.

Капитан Андерхилл, «Цинциннат с Лонг-Айленда», был одет как фермер, но, несмотря на это одеяние и свои преклонные годы, выглядел представительно и даже впечатляюще. Высокий, с живыми глазами, с аккуратно подстриженными усами и небольшой треугольной бородкой под нижней губой. По-военному прямая осанка добавляла его облику внушительности. Балти легко представил себе капитана во главе войска — вот он среди дымных взрывов, обнажив саблю, командует: «Огонь!»

В этот момент, однако, капитан Андерхилл с отвращением смотрел на письмо от Пелла, которое протягивал ему Ханкс, словно у того в руке был кусок дерьма.

— Вас Пелл послал?

Балти, счастливый, что наконец находится на твердой земле, восторженно зачирикал:

— С вашего позволения, капитан, я посланник Его Всемилостивейшего Величества, Карла, короля Англии, Ирландии и… и…

Взболтанный качкой мозг Балти напрочь забыл, над чем еще властвует Его Всемилостивейшее Величество. Андерхилл и Ханкс уставились на него. Наконец Балти вспомнил: