Все указывало на то, что дело не настолько простое, каким казалось вначале. Нужно больше стараться.

Он отложил коммуникатор, встал и потянулся. Большую квартиру на Вилянове можно было назвать роскошью. Салон с баром, большая спальня, шестой этаж и даже несколько деревьев вокруг. Уже темнело, а это означало, что пришло время для чего-то покрепче.

Он открыл холодильник и потянулся за полупустой бутылкой виски. Хорошего виски. Он не любил эту мочу из компилятора.

Рядом своего часа ждала оранжевая банка. Он скривился. К счастью, не сегодня. Сегодня боль ежедневных мелких поражений он залечит традиционным алкоголем.

* * *

Он просмотрел рапорт важнейших рейтинговых агентств — везде была катастрофа. Его рейтинг летел вниз. Но он не собирался сдаваться, о нет!

Первые ноты «Роты» сообщили о новом ТС. Коммуникатор, переключенный в режим 2D, создавал впечатление информационной клаустрофобии, но обеспечивал конфиденциальность. Он прочел и нажал кнопку интеркома.

— Смена планов, сейчас пришлю новый адрес. — Крушевский отпустил кнопку и повернулся к ассистентке: — А теперь расскажи мне все плохие новости.

— Еще рано. — Она все еще обижалась, что он захотел что-то решить сам. — У нас немного официальных данных.

— Хочешь? — Он вытянул с кармана пузырек с «Несном». Белые таблетки призывно светились. До выборов оставалось всего несколько дней. Двадцать четыре часа в сутки — это и так мало для работы. Тот, кто выиграет, поспит несколько часов. Тот, кто проиграет, — несколько дней. Случалось и так, что после пробуждения они видели перед лицом только золотую маску.

— Я уже выпила. — Она подняла ладонь. — У Здонека больше тридцати процентов, прирост почти вдвое. Если тенденция сохранится, он победит в первом туре.

— А ведь он ничего не сделал, кроме своей речи. — Депутат задумчиво потер губу. — Может, он настолько хитер, что только притворяется новичком. Кто нам прислал материал о неудавшейся утопленнице?

— Так и не выяснили. Слишком хорошо закодирован.

— Лучше не копать слишком глубоко, чтобы не отпугнуть следующих. Может, за этим стоял Здонек? Может, хотел стравить меня с Велицким, чтобы мы утопили друг друга. Может, это он подослал ту бабу?

— Он начал презентацию своего виденья Варшавы с нескольких замечаний на тему дегенеративной политической элиты, — припомнила Элиза.

— Это еще ни о чем не говорит. Я и сам бы так начал на его месте.

— Хочешь увидеть?

Крушевский кивнул. Перед ними открылся виртуальный экран.

— Я кое-что сократила, а то он болтал почти полчаса, — объяснила Элиза. — Так заинтересовал журналистов, что его не перебивали. Его предвыборную программу я опустила — там такая же чепуха, как и в нашей. Выбрала кое-что, что может иметь реальное влияние на результат выборов.

У него на кончике языка вертелся вопрос, когда она успела это сделать, но он промолчал. Просмотрел смонтированный пятиминутный фильм.

— Совет экспертов — это твоя идея, — сказала Элиза, когда экран погас.

— Совет мудрецов, — задумчиво поправил он. — Совет мудрецов — это все же кое-что другое. Первые обычно эгоисты и могут управлять фирмой, если им это будет выгодно. Они уйдут к конкурентам, если те предложат больше. Совет мудрецов не подчиняется законам экономики. Они приписаны к определенному обществу, в котором выросли и которому преданы. Если задуматься, эти две модели противоположны.

— Но ни одна из них не демократична.

— Ты права. Ублюдок несет популистские бредни, а потом вдруг добавляет туда очень даже непопулярную идею. Говорит об этом какое-то время и быстро меняет тему на более приятную. Он… он отправляет сигнал. Только кому? Ищет сподвижников? Те, которым идея понравится, его поддержат. Остальные ее даже не запомнят. — Он поднял коммуникатор и прочел сообщение. — Что ж, хоть эта встреча остается в силе.

Он прислал водителю новый пункт назначения, развалился в кресле и уставился на узоры красного дерева, из которого был сделан бар.

— Кто этот человек? — осторожно спросила ассистентка. — У тебя могут возникнуть серьезные проблемы с полицией. Это нас окончательно добьет.

— Пока что благодаря ему я держусь на плаву. Если бы не эта сделка, я был бы уже в Элиминации. — Он покачал головой. — Какие еще серьезные проблемы могут возникнуть? Полиция им не интересуется. Это другой уровень.

— А цена?

— Каждый должен испачкаться. Четыре года в оппозиции любого поменяют. Я проиграл выборы с человеком, который не мелочился. Он сотрудничал, с кем надо, говорил, что надо, и менял взгляды, как надо. А я? У меня ведь были идеалы, цели… Идиот, — рассмеялся он. — Политик должен быть хамелеоном, это необходимость, стандарт. Велицкий понимал это уже тогда. Идеалы разбиваются о закрытые двери к власти. Что толку в гениальных идеях, если их никогда не реализуешь? Ты видела амеб, воюющих за получение должностей районных депутатов? У них ничего больше не получится. Они не знают, как делается настоящая политика. Я когда-то тоже был таким.

Элиза опустила голову и занялась планированием расписания.

Старое Брудно отпугивало вертикальными трущобами. Дома в несколько десятков этажей обросли хаотичными пристройками, ступеньками и даже кладками на веревках между верхними этажами. Потеки на стенах и трещины никого не удивляли. В большинстве домов не было света и проточной воды. Если бы не фильтры лимузина, чувствовался бы запах сжигаемого мусора — черный дым окутывал мрачные строения грязными вуалями. Полицейские патрули не заглядывали в дома — ограничивались уровнем земли. Можно было с уверенностью предположить, что после пятого этажа законы Кольца Варшава переставали действовать.

Они проехали мимо этих домов, проехали Жерань и въехали в новые высотные кварталы Тархомина, который плавно перетекал в Натолин — бывший противовес для стремящегося вверх Мокотова. Здесь возводили экономически невыгодные небоскребы, чтобы центр массы Кольца оставался в нужном месте.

— Аннулировано приглашение на благотворительный бал в Бристоле, — тихо сообщила Элиза.

— Блять, там должно было быть несколько важных персон. Пришли моей жене сообщение, чтобы не собиралась. С министром я и так завтра встречусь.

— Завтрашнюю встречу он тоже отменил. Я думаю… — Элиза на мгновение замолчала и сильнее прижалась к шефу.

— Ну, смелее, говори.

— Будет только хуже. Может… — Она собрала все силы и выдавила из себя: — Может, стоит рассмотреть вариант отзыва кандидатуры. Мы не вернемся к стартовым рейтингам. Эта девочка, которую ты оттащил от машины… это была дочка этой… Это же выглядит как…

— Ни в коем случае. — Он стиснул кулаки так, что побелели костяшки. — Я все верну! В конце концов, если я отзову кандидатуру, это будет выглядеть так, как будто бы я признаю вину! — Он спрятал лицо в ладонях. — Сука, ну зачем я ее поднял…