Эдмунд кивнул.

— Стиль румынский, поэтому я поверю вам на слово.

Я оторвала взгляд от них и уставилась на свои коленки. Клан Пьера… Тот самый клан, что убил покойную королеву вампиров; тот самый клан, которому Каспар Варн и его банда мстили в ночь Лондонской резни. Не стоило удивляться, что они были в союзе с Экстермино, и, наверное, я не слишком и удивилась — ведь последние могли быть полезны истребителям, помогая им перемещаться между измерениями. Но я не забыла слов, сказанных принцем в моей кухне. Отец Виолетты Ли был в союзе с кланом Пьера… Люди, истребители они или нет, не представляли настоящей угрозы для королевства вампиров. Но темные существа? Это было плохо. Это было по-настоящему плохо.

Неожиданно с крыши здания спрыгнула женщина и приземлилась совсем рядом с Эдмундом.

— Все чисто почти на километр во всех направлениях. Похоже, они все пересекли границу.

— Хорошо. Ставь полный купол защиты, чтоб ничего не проникало внутрь и не попадало наружу, даже воздух, — ответил Эдмунд, не отрывая глаз от раны на моей ноге.

— А как же люди? — спросила я.

— Это не наша проблема. Моя работа заключается в том, чтобы защитить вас. Остальное не мое дело.

Приказ, должно быть, был выполнен, потому что в тот же миг стена сильной магии прошла прямо через меня и моих одноклассников, которые сразу же подняли глаза к небу. Вот только неба больше не было. Вместо него пространство над нами окрасилось в водянистую смесь серого и цвета электрик — школа была накрыта крышкой, одновременно с появлением которой раздалась жуткая гудящая сирена, как тогда от молнии в Барраторе. Она звучала не переставая.

И тут началась настоящая паника — еще похлеще той, что я успела увидеть до того, как меня поглотил туман. Люди вопили, свет был искусственный и слегка синеватый, а воздух настолько насыщен энергией, что его тяжело было выталкивать из легких. Рано или поздно он закончится.

На землю опустился Ричард, а следом женщина, которая выглядела значительно моложе остальных троих. Когда она подошла к Эдмунду, его лицо, нахмуренное после происшествия с пожарным, смягчилось.

— Ты как? — спросил он тихо. Никто за пределами нашего круга в любом случае ничего бы не услышал, так громко гудел щит.

— Немного потрясена, — ответила она.

Он улыбнулся, проводя пальцем по моей уже почти здоровой ноге и убирая красную линию и синяки.

— Я же говорил, что с принцами скучать не приходится.

Потрясенной женщина не выглядела и поинтересовалась, сохранил ли он образец тумана, — судя по тому, как она говорила, она была алхимиком. Все четверо заметно расслабились после появления щита, и она отошла в сторону, чтобы осмотреть кол.

— Моя сестра, — объяснил Эдмунд, глядя ей вслед. — Все готово. Попробуйте встать.

Я сползла вниз и попыталась опереться на ногу. Боли не было, хотя бедро словно занемело, о чем я и сообщила. Это Эдмунда не обеспокоило.

Люди, казалось, тоже мало его волновали, как и тот факт, что им не очень-то нравится быть закрытыми, словно в стеклянном аквариуме. Единственным, кто хоть как-то отреагировал, был принц, который подошел и попытался успокоить директора, встревоженного сначала прыжками Атан по зданиям, а потом куполом. Других учителей взял на себя мистер Силайа. А ученики… ну, их предоставили самим себе.

— Эдмунд, ты не можешь оставить щит на весь день. Мы задохнемся, — пробормотала я, опасаясь, что в неистовой погоне за безопасностью эта мысль ему в голову не пришла.

— Он не на весь день. Мы уезжаем.

— Куда уезжаем?

— Назад в Барратор.

— И я?

— Конечно.

— Я не могу.

Он был поглощен отправкой кола при помощи магии и не смотрел на меня.

— Конечно можете. С вашей ногой уже все в порядке.

— Я не поеду.

Он поднял глаза и сделал шаг ко мне. Я немного оробела и отступила назад.

— Миледи, мы не можем гарантировать безопасность школы без щита, который, как вы верно заметили, нельзя оставлять, — объяснял он так медленно, что это звучало почти сни­сходительно. — Отправьте людей по домам, если вы так о них переживаете.

— Я хочу поехать домой, — сказала я растерянно, хотя и было похоже, что хочу я не этого. — Я не оставлю родителей одних, когда в округе Экстермино.

— На выходных ты говорила, что твои родители до четверга в Лондоне! — крикнул принц из-за дерева, где стояли учителя.

Он говорил по-английски, за что мне хотелось навести на него заклятие. Внезапно он оказался передо мной, и лепестки сакуры ложились вокруг того места, где стояла я, отстранившись от них.

— Почему ты врешь?

Он выглядел обиженным, но я была словно пьяная и не могла оторвать глаз от своих босых ног.

— Я просто хочу домой.

— Но последние несколько дней ты казалась такой счаст­ливой.

Теперь и голос его был обиженным.

— Я хочу домой, — повторила я.

Неужели это так тяжело понять?

— Миледи, вы, возможно, не понимаете, но теперь все иначе. Вы больше не можете делать то, что хотите. У вас нет выбора, — вмешался Эдмунд. Он действительно был очень высоким. Очень внушительным.

— А вот и есть!

Я сделала шаг вдоль скамейки, чтобы не дать себя окружить, но принц оказался проворнее — он выставил руку и поймал меня.

— Третий fas. Верность Атенеа. Я приказываю тебе вернуться с нами.

Мои губы приоткрылись.

— Ты что, серьезно?

— Совершенно серьезно, — пробормотал он.

Мой взгляд привлекло движение его губ: может, потому, что мои губы были приоткрыты, он сделал то же самое. Он был так близко, что от его дыхания шевельнулись мои волосы. Я хотела поправить их, но места, чтобы поднять руку, между нами не осталось. Принц сделал это за меня, убирая их, но не заправляя за ухо, как это делала я.

— Я не хочу, чтобы ты была в опасности.

— Правда?

— Правда, — подтвердил он шепотом.

Еще секунду я смотрела на его губы, а потом бросилась налево, мимо сакуры и мемориальной доски Курту Холдену.

— Все, шоу окончено, ребята, все в главное здание. Нам нужно отправить вас по домам.

Я оглянулась назад и увидела, что ученики проигнорировали инструкции мистера Силайа и не двинулись с места, давая дорогу принцу, который пытался догнать меня.

— Отэмн! Не будь такой!

Я проскочила лестницу и побежала по крытому входу, по которому мы шли едва ли час назад.

— Не быть какой, Ваше Высочество?

— Не знаю. Просто не устраивай истерику, как избалованный ребенок.