— Почему вы раньше не говорили? Никак не обозначали свои чувства…

— Ты замужем была, ребёнок… Счастлива, вроде. Нахрен я тебе нужен был? Да и я думал, что это так… блажь. Пройдёт. Но за шесть лет не прошло. Только крепче стало.

— А если бы я не развелась, вы бы так и жили наедине с невысказанными чувствами?

— Как я уже сказал, Наталья, ты была счастлива. По крайней мере, казалась такой, не считая последних месяцев. И где гарантия, что, уведя из семьи, я смог бы сделать тебя счастливой насильно?

Я не понимала, что я чувствую прямо сейчас. В голове будто белый шум, а перед глазами только голубые глаза Смертина.

Любит? Меня? Шесть лет?!

Сумасшедший человек с сумасшедшей выдержкой, о которой я даже не догадывалась, считая его достаточно несдержанным и вспыльчивым.

— Хорош на меня моргать, Натах. У тебя из раскрытого рта что-то выпало.

Я рефлекторно проверила подбородок и колени. Ничего не оказалось. Кое-кто хихикнувший, завалился обратно на диванчик.

— А сегодняшние планы на вечер? Вы говорили ничего не планировать. Что вы хотели мне сказать?

— В театр тебя планировал сводить. Красивую такую. Но теперь в следующий раз. Подлатаем тебя, а потом будем строить наше всё совместно нажитое. Сейчас ты не выдержишь напора моей харизмы и… — зевая. — … сексуальности.

Глава 35. Наталья

Я плохо спала ночью. Главная проблема, конечно, в рёбрах и в ноющей тупой болью руке. Плечо тоже оказалось не так уж радо вчерашней встречи с грузовиком. Казалось, что рука была готова отстегнуться в любой момент.

И ещё одна причина, по которой у меня не было сна — напор харизмы и сексуальности, который спал так сладко, будто устроился не на диванчике, который ему был мал, а на самой комфортной в мире кровати.

Шесть лет… Эта цифра не укладывалась в моей голове. Мне сложно принять этот факт. А то, что это именно факт, нет никаких сомнений. Едва ли мужчина, которому равнодушна женщина, окружит её той заботой, которой меня окружил Славик. А я в окружении. Прям с момента развода, оказывается, я нахожусь в окружении его заботы.

Грубиян он, конечно, редкостный, но внимательный и заботливый.

И это всё я смогла понять, анализируя бессонной ночью его слова и сопоставляя с фактами. Ну, я наглым образом разглядывая его спящую физиономию.

Славик начал двигаться и кряхтеть. Потёр лицо, сел на диванчике и смачно матюгнулся, схватившись за поясницу.

— Наверняка, в больнице найдётся Фастум гель.

— Вот и поделим с тобой один тюбик на двоих, — недовольно буркнул Славик. — Ты-то хоть спала?

— Почти нет. Больно и неудобно.

— А я думал, на меня красивого всю ночь смотрела.

— Пришлось.

— Пожрём что-нибудь? Сгонять за кофе? — Славик немного неуклюже встал с дивана, размял плечи, спину и шею, прохрустев всеми возможными суставами. Подошёл к моей постели и чуть склонился надо мной. — Сильно болит? — кивнул он в сторону покалеченного бока, спрятанного под одеялом.

— Ноет.

— Обезбол запросить? Что-нибудь помощнее.

— Не надо. Лучше этим не злоупотреблять. А вы сходите за кофе, если хотите.

— Уже на «ты» можно, Натах. Всё-таки, я трусы тебе вчера выбирал, — он чуть поежился как от холода и зевнул, пока я краснела по поводу этих чертовых трусов. — Во сколько тебя выписывают?

— Сказали, часов в девять придут на осмотр и решат, отпускать меня или нет.

— Так, — Славик глянул на наручные часы, сурово свёл брови, что-то прикинул в своей голове. — Тогда я за кофе? Тебе принести?

— Нет, спасибо.

— Может, круассан какой?

— Спасибо, но я, правда, ничего не хочу.

Недовольно сжав губы, Славик заглянул в контейнеры, которые принес мне вчера, и хитро ухмыльнулся.

— Схомячила всё за ночь? Ладно. Теперь верю, что ничего не хочешь. В туалет проводить?

— Можно, но мне, наверное, нужно самой попытаться двигаться. Дома-то меня никто водить за ручку не будет.

— Я могу. Как нехер делать. Ладно, не напрягайся. Шучу я. Пока что… — и подмигнул с очень большим и жирным намёком.

Надеюсь, пока он будет добиваться меня, он меня не добьёт за отказ?

А у меня для него готов именно отказ. Во-первых, я не хочу отношений и не планирую их в принципе; а, во-вторых, я не хочу отношений, которые будут мешать работе. Оба эти фактора сошлись, и оба говорят о том, что ничего кроме отказа Смертин от меня не дождётся, каким бы обаяшкой он не пытался мне показаться.

— Обнимай меня за шею. Покрепче, — Смертин помог мне подняться с постели. Сегодня было уже не так больно, как вчера, но дыхание всё ещё перехватывало при движении.

После ванной в палату вошёл врач и потребовал моё туловище к осмотру. Смертин понимающе ушёл за кофе и вернулся только тогда, когда из палаты вышел врач, давший добро на выписку.

И, кажется, я поторопилась и очень сильно сглупила, попросив привезти мне лосины. С обычными свободными трико было справиться куда проще, а вот лосины… Их нужны было как-то натянуть по ногам, что было почти невозможным, учитывая моё физическое состояние

Трусы и шорты надевать было, не скажу, что легко, но явно гораздо проще, потому что они не прилегали плотно к ногам и не цеплялись за каждый изгиб.

Пришлось проглотить всю свою независимость и позвать Смертина, вышедшего из палаты специально для того, чтобы я переоделась.

— Вячеслав Александрович, войдите, пожалуйста! — крикнула я.

— Мы на «ты», вроде, перешли, Натах, — вошёл он в палату и застыл на пороге, вопросительно глянув на лосины, которые были мной одеты лишь до колена и всего на одну ногу. — Ты прям как мой Рубик в садике, когда колготки носил. Только тот ещё любил ныть, что запутался в них. Помочь?

— Если вам… тебе несложно.

— Да что тут сложного-то? Молодость вспомню.

С небольшим кряхтением