Возле Ольтера девушка снова встала как вкопанная, и мне пришлось сесть рядом с парнем.

— Привет, — бросил он будто нехотя.

— Ага, и тебе, — кивнула я.

Сбоку что-то невнятно пробурчала Тилья. Краем глаза я видела, что она снова стала красной, как помидорина.

Разговор не клеился, но, слава богу, почти сразу после нас в кабинет твердым шагом вошел ректор академии, и весь кабинет наполнился уважительным молчанием.

Ранфер выглядел мрачным и сосредоточенным. Светлые волосы были убраны в безупречный низкий хвост, тонкая голубая полукуртка-полурубашка была надета прямо на голое тело. Ворот был глубоким и острым, до середины груди, где и завязывался черными кожаными ремешками. На манжетах выделялась витиеватая черная вышивка.

— Я не буду долго рассказывать вам, почему мы решили поменять учебную программу и начать совместные занятия раньше. Вам достаточно знать, что с сегодняшнего дня мы планируем обучение по обороне от ментальных воздействий. Кто скажет мне, что это такое?

Мужчина встал посреди кабинета и, убрав за спину руки, направил на всех присутствующих жесткий взгляд сверху вниз.

Один из оборотней, что сидел с голым торсом рядом с Алирой, поднял руку и тут же спросил:

— А разве это обучение не должно начаться только на третьем курсе?

Ранфер выдержал паузу.

Всем хотелось узнать ответ на этот вопрос.

— Должно. Но мы передумали. Каждый из вас обладает потенциалом от девяти до десяти баллов, и мы пришли к выводу, что вы вполне способны осилить эту магию уже сейчас. Считайте, что вам повезло.

Еле слышный шепот прокатился по кабинету.

— Надеюсь, вам все ясно и больше дурацких вопросов не последует, — жестко проговорил Ранфер, заставив половину студентов вздрогнуть.

Никто ничего не сказал.

Однако, как только ректор открыл рот, чтобы продолжить, Ольтер резко поднял руку. Я успела заметить, как напряжено его тело, словно он готов был в любой момент броситься вперед на невидимого врага. При этом он довольно вальяжно опирался о спинку стула, делая вид, что ему все равно. И это показное спокойствие вкупе с внутренним напряжением создавало странный коктейль.

Как только Ранфер нехотя кивнул, разрешив ему говорить, Ольтер произнес, погрузив кабинет в напряженную тишину:

— Вы хотите научить нас защищаться от Кровавых оборотней?

Все присутствующие застыли в ожидании. Альфа не сводил острого взгляда с парня. Мне казалось, что ему не понравился вопрос. И он обязательно попытается от него уклониться, чтобы не сеять панику. Ведь, если защита так срочно необходима, значит, мы все в опасности.

Но Ранфер ответил совершенно спокойно:

— Да.

И вместо того, чтобы пуститься в пространные увиливающие объяснения, он повернул диалог со студентами так, что на вопросы пришлось отвечать нам, а не ему:

— Кто скажет мне, в чем особенность и опасность кровавой магии? — прозвучал его звонкий, хлесткий голос, заставивший оживиться всех присутствующих.

Но отвечать никто не торопился.

— Она порабощает волю? — скорее вопросительно, чем утвердительно ответил Торос.

Я пригляделась к нему повнимательнее. С короткими каштановыми волосами и неизменным голым торсом, он отличался от остальных только тем, что все его тело было покрыто татуировками. А еще в одном ухе блестела серебристая сережка-кольцо. Весь вид Тороса мягко намекал на то, что он вовсе не тихоня и не божий одуван.

— И все? — не впечатлившись ответом, переспросил Ранфер и сложил руки на груди. Светлая бровь изогнулась.

Это короткое движение отпечаталось внутри меня, вызывая легкую дрожь. По спине пробежала волна мурашек. Я поймала себя на мысли, что мне нравится наблюдать за тем, как этот мужчина ведет занятие. Нравится его невозмутимость, ледяное спокойствие. Нравится неуловимая способность приковывать к себе внимание.

В этот момент вверх поднялась рука слева от меня. На этот раз на вопрос решил ответить Ольтер.

Ранфер молча кивнул.

— Отец рассказывал мне кое-что о Кровавом клане и магии, которой они пользуются, — начал парень, тряхнув светлой шевелюрой. — Собственно, название клана как раз и пошло от типа магии — кровавая. Это особое направление, запрещенное на территории нашего королевства. Любое использование этого раздела знаний неминуемо влечет наказание в виде пожизненного заключения в Крысиную нору. А все потому, что с его помощью можно получить доступ к организму любого человека. Или оборотня. Кровавый маг способен по желанию вызвать у жертвы повышение артериального давления, спазм мышц, кровоизлияние в мозг.

Пока Ольтер рассказывал эти страшные вещи, я повернулась к Тилье и тихо шепнула:

— Что такое Крысиная нора?

— Тюрьма с самым жестким содержанием в королевстве, — ответила она.

— При надлежащей сноровке, — продолжал Ольтер, — такой маг способен на очень эффектные умерщвления. Например, он может заставить лопнуть сосуды в белках жертвы, вызвав фонтан крови из разорванных глазниц.

По спине прокатилась колючая дрожь.

Где-то в стороне раздался недовольный голосок Алиры:

— А можно как-нибудь без подробностей? И так понятно, что Кровавые маги способны превращать тела в кусок мяса.

На ее лице отразилась гримаса отвращения.

Ранфер окинул девушку прохладным взглядом. Алира поежилась, но продолжала смотреть на альфу с уверенностью и едва уловимым вызовом.

Я поймала себя на странной мысли, что мне это не нравится. Словно девушка-оборотень на самом деле не возмущалась, а… флиртовала.

— Постарайтесь не перебивать впредь, если вам нечего сказать, Тренвош, — проговорил Ранфер, а затем продолжил, все еще не отводя от студентки льдистых глаз. — Кровавая магия дает доступ не только к физическому воздействию. Страшнее иное ее свойство. Способность полностью контролировать жертву. Манипулировать ею, управлять. Как кукловод. Конечно, в таком случае жертва понимает, что с ней происходит, но сделать уже ничего не может. Ее руки и ноги связаны невидимыми нитями чужой воли.

Ректор обвел взглядом аудиторию, а затем спросил:

— А какой еще способностью могут обладать кровавые маги? Что еще не было названо?

Снова молчание. Снова тишина и переглядывания. Я-то даже не пыталась рыпаться, мне ответ был неизвестен даже в теории. Но любопытство росло с каждой новой фразой.

Когда Ранфер уже решил, что никто ему не ответит, и развернулся, чтобы продолжить, Тилья вдруг неуверенно подняла руку.

— Ну, Брукс, поразите меня, — улыбнулся наш общий куратор. И его лицо на этот раз было гораздо теплее, чем прежде.

И если к Алире моя ревность, по крайней мере пока, была вовсе не обоснована, то вот к Тилье я начинала испытывать всю гамму этого неприятного чувства.