И что же ты будешь делать с нами, такими жуткими и ужасными?

Недоволен мною – будь сам образцом для подражания.

Обычно подобные формулировки уже сами по себе снижают остроту момента: ребёнок либо смущается и испытывает стыд, либо ему просто не хватает находчивости быстро и удачно возразить – и ссора плавно сходит на «нет».

Правда, здесь надо иметь в виду, что дети сами подчас не прочь «амортизировать» наши высказывания, и получается у них весьма неплохо. Вот, например, как это делает маленький герой рассказа Ивана Бунина «Цифры».

«…Советовали тебе пойти ко мне и попросить у меня прощения.

– А то дядя рассердится и уедет в Москву, – говорила бабушка грустным тоном, – и никогда больше не приедет к нам.

– И пускай не приедет! – отвечал ты едва слышно, всё ниже опуская голову.

– Ну, я умру, – говорила бабушка ещё печальнее, совсем не думая о том, к какому жестокому средству прибегает она, чтобы заставить тебя переломить свою гордость.

– И умирай, – отвечал ты сумрачным шёпотом…»

Отсюда – вывод: обдумывая тот иной воспитательный ход, мы должны одновременно просчитывать возможные реакции ребёнка. Ведь, по сути, большинство средств словесного воздействия «лежат на поверхности» и доступны не только искушённому взрослому, но и ребёнку. Просто в отличие от взрослых дети избирают их либо интуитивно (в силу повышенной восприимчивости, чуткости), либо подражательно (копируя реакции старших в аналогичных ситуациях).

В ситуациях, когда ребёнок явно вас провоцирует – «испытывает на прочность», «ломают комедию» – стоит попробовать вовсе игнорировать капризы. Так театр одного актёра превращается в спектакль без зрителей. А зачем тогда он нужен, раз никто не смотрит?

В качестве примера вспомним уже упомянутую вредину Сусанну из повести Льва Давыдычева, которая шантажирует свою бабушку сообщением о том, что «падает на твёрдый-твёрдый асфальт личиком вниз». Как же реагирует бабушка?

«– Падай, – не оборачиваясь, ответила бабушка, – падай сколько тебе угодно.

– Но я же разобьюсь!

– Разбивайся!

– Потечёт кровь!

– Пусть течёт!

– А как же ты будешь жить без меня?

– Замечательно. ‹…›

Злая девчонка села на асфальт, застучала по нему туфлями. И завизжала. Но бабушка не остановилась, не оглянулась, а шла себе дальше…»

Конечно, надо иметь большую выдержку и железную силу воли, чтобы стоически выносить подобные сцены. Но, как говаривал великий полководец Александр Суворов, «держись, пока силы есть». Возможно, в приведённой ситуации бабушка излишне строга и непреклонна. Но… скажу по секрету: юные читатели этой повести обыкновенно злорадствуют над Сусанной, хохоча и приговаривая «так ей и надо!», а вовсе не сочувствуют.

Казалось бы, почему? Где же ребячья солидарность? Ничего странного: дети ощущают комизм происходящего и интуитивно улавливают авторскую иронию («слабым голоском», «твёрдый-твёрдый асфальт», «личиком вниз»). А главное – они остро чуют фальшь поведения героини, а фальшь не вызывает жалости…

Одновременно с ситуативными приёмами реагирования на упрямство необходимо проводить и общую воспитательную «линию» – демонстрировать правильные образцы поведения. «Детям больше нужен пример для подражания, чем критика», – справедливо утверждал французский писатель Жозеф Жубер. Об этом твердят испокон веков также и философы, психологи, педагоги. Но всё без толку, если не соблюдать несколько важных принципов.

Прежде всего, давайте чётко определимся с «минимумом послушания», который должен внедряться в практику общения с детьми. Набор основных идей примерно таков:

1) дисциплина нужна и важна;

2) взрослые имеют право и даже обязаны требовать;

3) ребёнок должен уважать старших и выполнять их требования;

4) упрямство вредно для самого ребёнка.

В свою очередь, само внушение может быть разной степени настойчивости и прямоты – всё зависит от конкретных обстоятельств и от нашей внутренней убеждённости в необходимости того или иного воздействия. С учётом этого существуют разнообразные способы и формы внушения.

Порой строптивец-капризуля и сам толком не знает, чтó ему нужно, а его выкрутасы – скорее общее «проявление характера» и «испытание взрослых». В таких случаях охладить пыл упрямца помогают уточняющий вопрос либо встречная просьба.

Ладно, ты не хочешь рисовать – а что тогда хочешь?

Ты отказываешься мне помочь – тогда расскажи, чем займёшься вместо этого.

Допустим, я не права. Но объясни, в чём именно…

Подобные формулировки часто ставят маленького вредину в мысленный тупик – и ему ничего не остаётся, как уступить или смириться с ситуацией.

Отлаженный механизм борьбы с капризами – свойственная детям подражательность. Нужно лишь направить её на положительные образцы. Это как молоток в руках мастера работает полезным инструментом, а в руках преступника становится орудием убийства.

Давайте понаблюдаем за своими детьми: кем и чем они восхищаются? на кого хотят быть похожими? кто из литературных героев и киноперсонажей им нравится (и с кого можно брать пример)?

«…Чем больше Вася смотрел на Атоса, тем больше ему хотелось быть Атосом. Вася несколько раз подходил к нему и четыре раза погладил его. ‹…›

– Ах, какой послушный пёс! – говорила мама дорогой. – Если бы Вася был таким!

Пришли домой, разделись, умылись, и папа сказал:

– Пора спать, Вася. На место!

И Вася залез в кровать, и лёг, и свернулся клубком, и уснул.

Утром Васю разбудили, Вася хотел зареветь, но вспомнил, что он Атос, и не заревел.

Сели завтракать. Вася полез рукой в банку с вареньем. Мама сказала:

– Фу!

И Вася убрал руку, и взял ложку…»

(Лев Давыдычев «Капризный Вася и послушный пёс Атос»)

Вначале малыш беспечно развлекается, просто играет роль, но при многократном повторе и щедром одобрении с вашей стороны подражание переходит в привычку. А где привычка – там и навык.

На подражательности основан также метод вовлечения друзей в какое-то скучное, рутинное дело или неприятное занятие.