– Ты меня не обманываешь? Тон у тебя не слишком радостный…

– По правде говоря, Веро простудилась. Ничего серьезного, но я отвез ее к Сандрин. Бертран пообещал посмотреть ее, как только придет домой.

Элен встревожилась. Обожаемая малышка заболела, а ее нет рядом, чтобы за ней поухаживать! Александр поспешил ее успокоить:

– Дорогая, не надо волноваться! Я даже не хотел тебе говорить, зная, что ты вполне можешь все бросить и приехать домой.

– Я уверена, Веро простудилась, потому что сейчас все время сыро. А тебе нужно было остаться дома, с ребенком.

– Элен, ты говоришь глупости! Конечно, моя учительская зарплата – ничто в сравнении с тем, что зарабатываешь ты своими концертами, но я люблю свою работу и не хочу ее терять. К тому же, повторяю, с Вероникой все в порядке. В худшем случае – небольшой насморк или бронхит… Ты ведь доверяешь Бернару, правда? Позвони ему ближе к вечеру, и он все тебе расскажет.

Раздражение в голосе мужа уязвило Элен, которая отчаянно нуждалась в нежности и поддержке. Она заговорила срывающимся голосом:

– А как же поездка? Александр, вы же завтра должны были приехать в Ренн! Я зарезервировала в отеле два номера. Если Веро не станет лучше, как мы поступим? Ей так хотелось побывать на моем концерте…

– Ренн, поездка… Я совершенно забыл об этом!

На этот раз Элен просто лишилась дара речи – настолько ее разочаровал лаконичный ответ Александра. Как это возможно? Она с таким нетерпением ждала этих волшебных минут, когда они снова будут вместе! Молодая женщина жила мыслью, что увидит своих родных в Ренне, и это предвкушение помогало ей переживать одинокие вечера и многочасовые переезды из города в город, а ее муж – подумать только! – забыл о предстоящей поездке.

– Александр, ты смеешься надо мной? – спросила она с надеждой, в то время как сердце уже колотилось от тревоги. – Ты не мог забыть!

– Прости, но это так! Мы говорили об этом по телефону неделю назад, если не ошибаюсь, но потом я об этом не думал. Не обижайся, просто у меня сейчас очень много работы. Переполненные классы и куча контрольных на проверку, не говоря уже о том, что нужно присматривать за Вероникой и делать все по дому, ходить за покупками, готовить ужин! Так что, уверяю тебя, будет лучше, если мы откажемся от этой поездки в Ренн, дорогая!

– Как это – откажемся?! – вскричала Элен.

– Не делай вид, что не понимаешь, Элен! Нам с Вероникой лучше остаться дома. Веронике не стоит выходить на холод, а я… я очень устал. И будет лучше, если в эти выходные я подлечу ее и отдохну сам. Мы обязательно будем тебе звонить…

– Александр, это невозможно! Я так ждала, что вы приедете, так радовалась предстоящей встрече! Ты не можешь вот так взять и оставить меня в одиночестве после всех обещаний, которые мы дали друг другу! Или ты забыл и ту нашу чудесную ночь – «ночь черного платья»?

– Элен, только не надо все усложнять! Так сложились обстоятельства, и не надо делать из этого драму!

Сознание молодой женщины заполоняла печаль. Кошмар начинался заново: не прошло и двух недель, как Александр снова от нее отдалился. Он не изменился, он остался таким, каким был, – равнодушным к чужим потребностям, если они в чем-то ущемляли его собственные, не способным сдерживаться. И все же она предприняла еще одну попытку:

– Ты мог бы оставить Веро у Сандрин и приехать. Александр, умоляю! Если ты меня любишь так, как говоришь, приезжай один, я так по тебе соскучилась!

Со вздохом, неуверенным тоном он ответил:

– Дорогая, я подумаю. Но я правда очень устал. Позвони мне вечером, хорошо?

При переезде из Орлеана в Ренн у Элен не было времени на неприятные раздумья. Еще один номер в отеле, еще один концертный зал, многочасовые репетиции… В разговоре с Бернаром выяснилось, что у дочери бронхит, и он сам предложил оставить ее у себя до понедельника. Таким образом, Александр получил полную свободу решать, как ему провести выходные. Всей душой Элен надеялась, что он приедет. Она находила ему тысячу оправданий, уговаривала себя, что во время их последнего телефонного разговора супруг попросту разнервничался – из-за проблем на работе и болезни Веро.

На последней репетиции ей было трудно сосредоточиться, и это не могло не сказаться на качестве исполнения. Элен решила, что не станет звонить Александру. Если он понял, насколько она расстроилась, он обязательно приедет в Ренн, и она найдет успокоение в его объятиях, в запахе его тела, теплоте губ.

К выступлению она готовилась, будучи в состоянии крайнего волнения. И без конца отправляла свою помощницу в холл спросить, не приехал ли мсье Александр Руфье, ее супруг, с тем, чтобы сразу же проводить его за кулисы.

– Мадам, никто с такой фамилией вас не спрашивал. И уже почти девять! Вам пора на сцену.

Элен приходилось признать: она совершила очередную ошибку, поставив все на карту молчания. Нужно было позвонить, как Александр и просил, уговорить его приехать. Вопреки всему она все еще надеялась, что он окажется в зале или в отеле. Он не может вот так обмануть ее ожидания! Эту встречу в Ренне они запланировали вместе, в атмосфере бесконечной любви, нежности, смеясь и целуясь. Александр не имеет права отказаться, предать ее, как это уже однажды было! Уже было…

Когда Элен появилась на сцене, бледная и изящная в своем новом темно-синем платье, никому бы и в голову не пришло, что она невыносимо страдает. Ее пальцы опустились на клавиши рояля, стали легкими, ласкающими. Душа ее благодаря музыке гнала от себя несчастье, улетала к любимому. Словно в дымке, перед ее глазами возникло лицо мужа и пламенный, магнетический взгляд его черных глаз, перед которым она и по сей день не может устоять.

«Александр, приди ко мне! Умоляю!»

Она играла для него, представляя, что он находится в зале. И синее атласное платье – это тоже был сюрприз для мужа и дочери, платье мечты, в котором Элен планировала выступить только в Ренне. Корсаж выгодно подчеркивал ее грудь, оставляя открытыми изящные плечи и красивые руки, а юбка была широкой, в форме колокола. Вероника сказала бы: «Настоящее платье для принцессы»…

Слезы разочарования и обиды струились по щекам Элен, когда она исполнила финальные аккорды сонаты Моцарта, завершавшей выступление. На сердце у нее было тяжело – и это в день, когда она так рассчитывала быть счастливой! Выполняя налагаемые контрактом обязательства, молодая женщина сдерживалась как могла, но теперь у нее уже не осталось сил на притворство.

Александра в зале не было, ей пришлось это признать. Он поступил подло, он ее разочаровал… Оказавшись в гримерной, Элен сразу же бросилась к телефону и набрала свой домашний номер в Ульгате.

– Слушаю, – сонным голосом отозвался муж.

Она с отвращением бросила трубку. Он и пальцем не пошевелил, чтобы ее порадовать! А ведь мог хотя бы в качестве утешения прислать жене букет… Жуткое ощущение пустоты, одиночества охватило Элен. Казалось, еще немного – и ее вера в их с Александром любовь рухнет…