– Доброе утро, – бросил Чернышов. – Идем.

Он резко повернулся и вышел из комнаты, искоса поглядывая на Егора, идущего за ним. Но не открывал рта до тех пор, пока они не оказались в небольшой комнате с одним столом посередине и двумя стульями.

– Садись, – приказал Чернышов.

Егор сел на один из стульев.

Генерал устроился напротив и какое-то время изучающе смотрел на Егора. Затем глаза его дрогнули и морщинки в углах обозначились резче. Ему было не по себе, хотя он всячески старался это скрыть.

– Ты даже не представляешь, что я сейчас услышал, – сказал он.

– Почему же, – усмехнулся Егор, – это-то как раз я хорошо представляю.

Он спохватился. Нельзя давать генералу понять, что ему известно больше, чем должно. Тот хочет повести свою игру, которая во многом совпадала с той игрой, которую намеревался вести Егор. А сбей он его, и тот начнет излишне осторожничать, что только затянет дело. Нет, пускай говорит он.

– Относительно, конечно, – добавил Егор.

Чернышов покивал:

– Оказывается, ты у нас феномен. Гений, в некотором смысле.

– Это вы мне и раньше говорили, – заметил Егор.

– Говорил. Но по другому поводу.

– Первый мне нравился больше.

Генерал невесело улыбнулся:

– Понимаю. Но тут уж ничего не попишешь… Прости за каламбур.

Егор пожал плечами.

– Слушай, а как ты это делаешь? – вдруг подался вперед генерал. – Ну, предвидишь? Или как там оно?

– Не знаю, – сказал Егор. – Само получается.

– Врешь, – погрозил пальцем Чернышов. – Я читал твое дело. Эксперимент профессора Никитина! Тогда о нем у нас много шептали. Большие надежды возлагали. Я тогда только пришел в Комитет, но хорошо помню эти слухи. Правда, закончилось все неважно…

– Да, было дело, – пробормотал без охоты Егор. – Я не люблю об этом вспоминать, Аркадий Борисович.

– Понимаю, – кивнул Чернышов. – Извини.

В его глазах застыл вопрос, без труда расшифрованный Егором.

– Если вам хочется меня проверить, – сказал он, – могу сообщить, что через пять минут вам позвонит жена и скажет, что вы стали дедом.

– Шутишь? – не поверил генерал.

– Через пять минут, – повторил Егор.

Чернышов, озадаченный, замолчал, глядя на Егора.

– Черт, ты не шутишь, – сказал он. – Гм, дочка должна рожать, верно. Но через неделю примерно. А ты говоришь, через пять минут… Ладно, проверим.

И вдруг он так и подскочил.

– То есть она, получается, уже? – воскликнул он.

– Уже, – улыбнулся Егор.

– А… как роды?

– Нормально.

– А кто? Мальчик, девочка?

– Мальчик.

– Внук, значит. Угу… Угу…

Генерал нахмурился, точно пытаясь что-то понять и никак не находя, что именно он хочет понять. Он даже начал тереть лоб, словно пытаясь извлечь из него недающуюся мысль. Затем с досадой махнул рукой.

– Слушай, Егор, ну его к бесу! А то мне не по себе. Чувствую себя, как под рентгеном. И потом, что-то я в это не очень… Ты только не обижайся, но все это попахивает телешоу. Тебе не кажется?

Он с надеждой уставился на Егора.

– Я бы очень хотел, чтобы оно так и было, Аркадий Борисович, – ответил Егор. – Но это не шоу.

– Но…

Егор постучал себя по тому месту, где обычно носят наручные часы.

– Ладно, – сдался Чернышов. – Ты прав. Подождем. А пока давай о деле.

– Давайте.

– Перейду сразу к сути. Крепись.

Егор сделал напряженное лицо: именно так он должен реагировать на подобное заявление.

– Они требуют твоей выдачи, – сказал Чернышов, на миг отведя глаза.

Он был хорошим человеком, и ему было неловко говорить это тому, кого он обязался защищать. За эту неловкость Егор мысленно пожал ему руку.

– Кто? – помолчав, упавшим голосом спросил он. – Ожогин?

– Ожогин – фигура значительная, – заговорил Чернышов, невольно косясь на часы. – Но не главная. Над ним стоят такие люди, что их имена произносить вслух не принято. Но именно от них поступила команда выдать тебя Ожогину.

Егор сделал вид, что с трудом удерживает себя в руках.

– Что ж, – сказал он тихо. – Этого следовало ожидать. Там какая-то сложная игра, и я им нужен для того, чтобы эта игра сложилась.

Чернышов покачал головой.

– Не понимаю, – сказал он, – для чего ты понадобился таким людям? Хоть режь меня, не понимаю. С их возможностями – обращаться к обыкновенному человеку…

Вдруг зазвонил его мобильный.

Он посмотрел на дисплей, потом бросил на Егора остолбенелый взгляд.

– Жена… – Поднес телефон к уху. – Да, Наташа… Да ты что?! – Снова посмотрел на Егора – с таким выражением, что тот едва не рассмеялся.

– Мальчик? – спрашивал генерал, не отрывая глаз от Егора. – Вот это радость! Ну, поздравляю, мать. Вернее, бабушка. Ну, привыкай, куда теперь деваться? А как Аня? Хорошо? Ну, слава богу. Поздравь за меня Игоря. Голос странный? Нет, нормальный голос. Просто такая весть, не в себе немного. Ну да, не каждый же день внуки рождаются. Да, вечером заеду, конечно. Все, дела. Пока, родная. Целую…

Генерал положил трубку, по-прежнему глядя на Егора.

– Теперь понимаете? – спросил тот.

Чернышов набрал носом воздух, медленно выдохнул.

– Теперь понимаю. – Он посмотрел на телефон, на часы, на телефон, затем поднялся и снова сел. – Но… как ты это делаешь? Это же непостижимо.

– Непостижимо, – согласился Егор. – И для меня в том числе.

– Понимаю… – протянул генерал.

Он поднялся и прошелся по комнате, заложив руки в карманы брюк. Затем остановился и покачался на носках – жест, свидетельствующий о сомнении. В чем? В себе? Это вряд ли. Более уверенных в себе людей, чем генерал Чернышов, трудно было представить. В Егоре? Ну, тут были некоторые затруднения в привыкании к нему в его новой роли, но это был лишь вопрос времени. Тогда в чем? А скорее всего в том, что генерал намеревался предложить Егору. Он уже обдумывал свой план по дороге сюда, но его смущали мнимые способности Егора, о которых до сего дня он ничего не знал. И вот теперь он получил подтверждение этим способностям и думал, как лучше использовать их в своей игре.

– Получается, – сказал он, не глядя на Егора, – что ты можешь рассказать все о моей дальнейшей жизни?

– Почти все, – поправил Егор.

Чернышов медленно повернулся, оглядел его быстрым взглядом, явно стараясь не встречаться с ним глазами надолго.