нахмурился. Тяжелый взгляд скользнул по мне, оценивая, но я уже привыкла не ежиться и наоборот расправила плечи.

– И вам добрый вечер, – ответила я тихо и переключила свое внимание на того, с кем до этого так мило беседовал мой отец. Из-за высокой спинки кресла для посетителей была видна только темноволосая макушка, но даже так я его узнала. Мое сердце замерло в предвкушении катастрофы. А уж когда Дантэ Ромеро поднялся и с усмешкой повернулся к мне, мои колени превратились в желе, и мне стоило огромного труда устоять на ногах.

– Добрый вечер, бэлла, – поприветствовал он меня своим тягучим, глубоким голосом, от которого у девушек наверняка падали трусики. Мои бы, наверное, тоже упали, если бы я не была в брюках.

В бездну мою жизнь!

Я медленно моргнула, лихорадочно соображая, что делать дальше. В итоге решив, что лучшая защита – это нападение, я немедленно перешла в атаку.

– Что вы здесь делаете так поздно? – спросила я и тоже сложила руки на груди, копируя позу отца.

– Обсуждаем наше с тобой совместное будущее, – мягко ответил Дантэ. – Если у тебя, конечно, нет возражений.

– Возражений нет, – качнула головой я. – Есть новые обстоятельства непреодолимой силы.

– И что нам с твоих обстоятельств? – вздернул брови отец.

– Я не смогу выйти замуж за Дантэ Ромеро, – собрав всю свою храбрость, выпалила я.

– Что? – отец вскочил со своего места и уставился на меня так, будто я только что убила его первенца.

Проклятие, надо было произнести отрепетированную речь и зайти как-то совсем издалека. Глаза Алладора Саблезуба налились кровью.

– Ты разбиваешь мне сердце, бэлла, – сказал Дантэ и прижал руку к своей груди. – Назови мне причину.

– Одну ты уже знаешь, – я решила вывалить сразу все свои козыри, потому что на лице моего родителя была явная жажда убийства. – У меня есть истинная пара. А теперь я еще и замужем.

– За своим истинным? – с ноткой сожаления в голосе спросил меня Ромеро.

– Нет, за моим другом. А истинный, ну, там все сложно.

– Кто этот несчастный? – взревел отец и, наверное, разбудил весь дом своим воплем. – Я оторву ему голову. Я сделаю тебя вдовой не позже завтрашнего утра.

Этого я и опасалась. Хотя, признаться, рассчитывала, что все пройдет как-то не настолько эмоционально. Бросив быстрый взгляд на моего отца и оценив обстановку, Дантэ мягко усмехнулся.

– Мистер Саблезуб, позвольте мне поговорить с Мирандой наедине, – сказал он. – Не возражаете, если мы с ней прогуляемся?

– Прогуляйтесь, – махнул рукой мой родитель, после чего мрачно посмотрел на меня. – А потом я оторву ей голову.

Миленько. Но тоже ожидаемо.

Я не сопротивлялась, когда Дантэ вывел меня в коридор и закрыл дверь в отцовский кабинет.

– Куда мы идем? – спросила я, когда он увлек меня за собой.

– Тебе виднее. – раздался его тягучий голос у меня над ухом. – Назови мне место, где нас не услышат.

– Моя комната, – не задумываясь, ответила я. Там надо было только активировать артефакт, который глушил любые звуки.

Дантэ тихо хмыкнул, но спорить не стал, но лишь за нами захлопнулась дверь моей комнаты, как он прижал меня к себе.

– Это твое окончательное решение, бэлла? – спросил он тихим, немного хриплым голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

– Да, – выдохнула я, не в силах произнести что-то еще.

– Я обещал, что приму любой твой выбор, – костяшки Дантэ скользнули по моей скуле, и мне внезапно захотелось потереться щекой о его ладонь. – Я улажу все с твоим отцом. Ты не будешь опозорена.

– А ты? – спросила едва слышно. Мне не верилось, что он не преследовал какие-то свои цели.

– Скажем так, – его глаза мерцали в полумраке, гипнотизируя меня. – У меня было время обдумать сложившуюся ситуацию. И последнее, что я стану делать, это принуждать тебя.

О мои звезды.

Я поймала себя на том, что моя рука скользнула по его плечу. И прежде, чем в голове включились предохранители, я уже притянула его голову к себе и нашла эти восхитительные губы. От тихого смеха в его груди раздался рокот, который отдался волнительной вибрацией во всем моем теле.

Я не хотела ни о чем думать. Не собиралась анализировать. Насколько это плохо или хорошо. До какой степени аморально. Что он мог обо мне подумать. Я чувствовала, как сильно он хотел меня через все слои одежды, что была на нас. И я была той, кто первая начала преодолевать препятствия, чтобы не осталось ничего, кроме плоти против плоти. Честно и просто, как само мироздание.

Дантэ тихо рычал мне в губы, когда я жадно исследовала его тело. Мне хотелось потрогать его везде, запомнить, впитать, чтобы потом беречь это воспоминание, как великую ценность. Мистер Ромеро не из тех, кто будет делить меня с другими. Он не станет третьим, и эта ночь – все, что было мне отпущено. Даже если я ошибалась, мое тело инстинктивно старалось получить все от этого потрясающего мужчины.

Перехватив инициативу, Дантэ крепче прижал меня к стене. Я не помнила, в какой момент мы оба оказались без одежды. Мои ноги обхватывали его талию, а его толстый, напряженный член замер, прижавшись к моему входу. Он дал мне шанс передумать. Взгляд темных глаз проник мне в душу, навеки занимая место в моем сердце.

– Обратного пути не будет, бэлла, – выдохнул он мне в губы. Я не понимала, что он имел в виду. Мне достаточно было обещания принять мой выбор. А я выбрала не выходить за него замуж. По крайней мере, не по указке отца.

Я нетерпеливо двинула бедрами, и это стало лучшим ответом. Дантэ ворвался в мое тело, насадив меня на себя по самые яички, и я, запрокинув голову, закричала от нестерпимого наслаждения.

Если бы в моей комнате не было артефакта звукоизоляции, мы бы разбудили не только всех обитателей имения Саблезуб, но и всех соседей.

Мое хриплое, рваное дыхание смешивалось с дыханием Ромеро. С губ слетали тихие, сладкие стоны, когда он двигался во мне в идеальном ритме, с каждым движением делая меня своей. Больше не существовало ни Рыча, ни Леонарда. Память о них начисто стерлась в водовороте наслаждения, который захватил меня и унес с собой, начисто лишив разума. И когда оргазм накрыл меня, украсив обратную сторону моих век разноцветными звездами и расплескав по телу концентрированное наслаждение, мой затылок с силой врезался в стену. Голова откинулась назад, обнажая шею, и ключицу пронзила боль. Распахнув глаза, я в шоке уставилась на Дантэ. Меня переполняла магия, которой он щедро