в то же время исподволь наблюдал за Селиверстовым, который теперь числился у него в подозреваемых, а также за Женей Самойловым, который числился в списке подозреваемых условно. «Кто из вас стоит за всеми этими нападениями? – думал он. – Или это не тот и не другой, а охранник Потапов? И что задумал противник на ближайшие дни? Даже так – на ближайшую ночь? И кто из вас спиливал ветки в лесу и зачем? Мне совершенно необходимо найти ответы на все эти вопросы. Иначе трагедии не избежать. Ведь если я прав и человек, которого я ищу, относится к категории маньяков, то он не остановится. Маньяка не может остановить ни угроза разоблачения, ни другие разумные соображения. Опасность быть пойманным только разжигает его. И если я не решу оставшуюся часть задачи, то может погибнуть кто-то из сидящих здесь. Или я сам могу погибнуть, ведь преступник в той записи на диктофоне прямо угрожал мне».

Когда настало время ложиться, Гуров прежде всего внимательно осмотрел свою комнату. Он допускал, что ему могли подложить какой-нибудь предмет, с виду безобидный, но который может оказаться либо взрывным устройством, либо маленьким электронным мозгом, который ночью даст команду, и в комнате произойдет короткое замыкание. Перед тем как лечь спать, он не только запер дверь, но и придвинул к ней тумбочку. Да, он воспринимал угрозу совершенно серьезно.

Утром, как только сыщик проснулся, он убрал свою баррикаду от двери, спустился вниз и вышел из дома. Он отправился на ту сторону парка, где вчера ночью перекинул из леса спиленную ветку. Ветку он нашел быстро – она никуда не делась, лежала на месте. Гуров проверил в этом месте ограду – он искал сделанную преступником дыру. Но никакой дыры тут не было, ограда выглядела прочной.

Тогда Гуров оглянулся на дом за его спиной. Он оглядел окна первого этажа, затем поднял взгляд на второй… И тут он понял одну важную вещь: сюда, на эту сторону дома, выходили окна спальни Вершининых, а также его собственное окно и окно художника Никитина.

– Вот оно что! – пробормотал сыщик, оглядывая эти окна. – Вот, значит, в чем дело!

Он еще не знал в точности, в чем именно состоит дело, но твердо знал – это совсем не случайно. Не случайно ветки были спилены именно с той стороны, где расположены спальни людей, на которых неизвестный преступник либо уже совершал покушение, как на Вершинина, либо угрожал совершить, как на самого Гурова.

Надо было срочно завершить осмотр участка леса, где были спилены ветки. Проще всего было бы выйти через ворота и пройти вдоль ограды с ее внешней стороны. Но сыщику не хотелось, чтобы кто-либо видел, как он выходит из ворот. Прежде всего он не хотел, чтобы это видел Костя Потапов, который в шесть утра сменил в дежурке Ордынцева. Поэтому он подпрыгнул, ухватился за верхнюю перекладину ограды – и перелез на ту сторону. Спиленную ветку он прихватил с собой – не нужно было, чтобы она привлекала чье-то внимание.

Полковник спрыгнул с той стороны ограды и стал обходить участок леса. И – вот преимущество светлого времени суток! – сразу увидел деревья, с которых были спилены ветки. Эти деревья располагались возле самой ограды; ветки были спилены не возле земли, а на высоте трех метров – вот почему Гуров вчера не заметил это место, он просто не смотрел вверх. Спиленные ветки образовали прогал, через который открывался отличный вид на окна Вершинина и самого Гурова.

– Так вот оно что! – воскликнул сыщик уже в полный голос, ведь здесь, в лесу, его никто не мог услышать.

Стало ясно: прогал нужен, чтобы можно было произвести выстрел по одному из окон. Но откуда собирались стрелять? Ясно, что не с земли. Значит… Он снова стал разглядывать деревья и вскоре нашел нужное. Это был старый, мощный бук, росший чуть поодаль от прогала. Ветки у этого дерева росли с самого низа, что позволяло легко на него взобраться. Гуров так и сделал: взобрался на дерево и возле самой вершины обнаружил очень удобное место. Здесь явно была спилена пара веток, и теперь ничто не мешало сесть, наблюдать за нужным окном, а затем…

– А затем он будет стрелять, как делал в Москве, – сказал себе сыщик. – Но если он собрался стрелять, значит, у него должен иметься карабин, или охотничье ружье, или винтовка. Вот что нужно искать!

Больше в лесу было нечего делать. Гуров спустился на землю и пошел прочь от этого места. На этот раз он не стал перелезать через ограду, а двинулся наискосок и вскоре вышел на дорогу, по которой он не раз и не два поднимался в гору, к лесной тропе. Он немного прошел по этой дороге вверх, чтобы сделать вид, что он просто вышел погулять. А затем повернул и пошел назад к дому. И опять ему не хотелось идти через ворота и объяснять Потапову, как это он оказался за воротами, хотя ему никто не открывал. Поэтому он обошел дом с другой стороны и здесь перелез через ограду. «Впору мне самому дырку в ограде проделать, – подумал при этом сыщик. – Так мне проще будет, раз я решил не пользоваться воротами».

Сыщику не терпелось приступить к поискам оружия, которым собирался воспользоваться убийца. Но он понимал, что сейчас, до завтрака, этого делать не стоит – можно привлечь к себе внимание, а этого нельзя допустить. Сейчас, как никогда, ему надо действовать осторожно, рассчитывать каждый шаг. Сейчас, когда он так близко к цели – выявлению и поимке преступника, – нельзя допустить ошибку.

Поэтому сыщик решил временно отложить поиски оружия и идти завтракать. За завтраком пошло оживленное обсуждение занятий на предстоящий день. Женя Самойлов объявил, что запланировал вторую поездку в Олимпийскую деревню, чтобы полетать на параплане.

– Мы всего один раз попробовали это сделать, тогда получилось не очень удачно, – заявил спортсмен. – Почему не попробовать еще раз? Кто со мной?

Настя и Иван Вершинины тут же изъявили желание попытать свои силы в искусстве летать. К ним решил присоединиться и Сергей. Олег Никитин заявил, что отправится в лес работать над новым полотном.

– Что-то я за последние дни совсем работу забросил, – посетовал художник. – Так не годится. Пойду в лес, на горную тропу. Я там еще во время прогулки приметил пару отличных мест, с которых открываются прекрасные виды. Там я и собираюсь поработать.

– А можно мы с Ириной составим вам компанию? – неожиданно спросил Вершинин. – Ведь мне так и