Его улыбка стала еще шире, и он заразительно расхохотался, блестя своими серебристо-синими глазами Поцеловав ее, неспособную шевельнуться, в лоб, Эрик провел губами по ее щеке и губам, заставив жаждать продолжения. Он заговорил, и его дыхание мягко защекотало ее кожу, обволакивая странной лаской:

— Я не смеюсь над тобой, любовь моя, а если показался злорадным, прости меня.

— Не прощу тебе ничего! — взорвалась Аманда, глядя ему прямо в глаза, в которых отражение свечей зажгло какой-то дьявольский огонек. Но лучше было смотреть ему в лицо. Она не смела опустить глаза на его тело. Было достаточно того, что она его чувствовала.

— Да, ты не простишь! — прошептал он. — И никогда не прекратишь бороться, но сейчас, мой маленький ястреб, ты оказалась воробышком в моей постели.

— Воробышком! — Аманда приподнялась, оказавшись прижатой к его груди. И задохнулась, поняв, что он нарочно спровоцировал это движение, что, прижавшись к нему, она лишь усилила все, что было в нем мужского и нетерпеливого, твердого и неистового. Ее пальцы впились в его плечи. Почувствовав напряженность его мощных мускулов, Аманда поняла, что не сможет сбросить его. Внезапно она начала дрожать. Облизав губы, хотела что-то сказать, но именно в этот момент Эрик наконец решил ее поцеловать. Его язык проник глубоко в ее рот, словно ворвавшись ей в душу. Каждое движение было таким рассчитанно медленным, таким отбирающим дыхание, что ее дрожь стала напоминать лихорадку. Он улыбнулся в темноте и провел пальцем по ее влажным губам.

— Вижу, что ястреб возвращается. Ты же ничего не боишься, Аманда. Так зачем бояться меня сейчас?

— Я не боюсь тебя, — прошептала она.

— И не должна, — сказал он. — Я не лгал тебе. Жизнь дается для того, чтобы прожить ее наслаждаясь, моя любовь, даже здесь!

Обещаю показать тебе, что это возможно.

— Если ты сделаешь это сегодня, это будет изнасилованием, и тогда, клянусь, я никогда не прощу тебя.

— Это не будет изнасилованием.

— Нет, будет! — закричала Аманда, поддавшись внезапной панике. В отчаянном порыве она ударила его изо всех сил, и ее колено попало ему точно в пах.

Поначалу она не поняла, что натворила.

Эрик замер, напрягшись, лицо исказила гримаса боли. Аманда заметила, что он ослабил хватку, и, рванувшись, высвободилась из его рук.

Но не успела она скатиться с кровати, как почувствовала, что ее крепко схватили сзади за рубашку. Ткань затрещала, когда она, вскрикнув, попыталась встать. Невидимая сила развернула девушку, и она снова упала на колени; нога Эрика наступила на подол рубашки. Аманда подняла глаза и увидела, что Эрик, разъяренный, тянется к ней.

— Аманда, любовь моя, ты настоящая стерва!

— Нет, — прошептала она, сама не понимая, относится ли это к его словам или к тому, что должно произойти между ними этой ночью. — Нет! — выдохнула она, отчаянно стараясь высвободить рубашку.

Глядя на Эрика снизу вверх, она не могла унять дрожь. Аманда увидела, что причинила ему сильную боль, и испугалась. Как глупо!

Нужно было продолжать уговаривать его.

— Я не хотела сделать тебе больно! — закричала она.

— Неужели? Значит, это был твой вариант нежной супружеской ласки? Тогда, моя дорогая, тебе нужно преподать урок.

Ей вовсе не понравилось беспощадное выражение на лице мужа.

— Эрик…

— Вставай, Аманда) — Он протянул ей руку.

Девушка уставилась на эту сильную руку, понимая, что не сможет заставить себя взять ее.

Вырвав наконец подол рубашки из-под его ноги, Аманда вскочила и бросилась в другой конец комнаты. Обернувшись, чтобы встретить его лицом к лицу, она прижалась спиной к стене. Эрик спокойно подошел к жене и, не касаясь ее, оперся руками о стену с двух сторон от ее головы. Неожиданно он улыбнулся:

— Мы уже говорили об этом. Ничто и никто, любимая, не изменит течения этой ночи. Все будет так, как должно быть.

Аманда задохнулась, потрясенная его словами, и попыталась сопротивляться, когда он поднял ее на руки. Она извивалась и брыкалась, но Эрик донес ее до кровати и опустил на одеяло. Девушка хотела подняться, но он уже прижал ее сверху и завел ей руки за голову.

— Сегодня ночью мы станем мужем и женой! — свирепо пообещал он. Затем поймал ее лицо за подбородок свободной рукой и поцеловал.

Поцеловал крепко, страстно, открытым ртом, отбирая дыхание и лишая сил, разума и остатков воли бандитским бесстыдством своего языка Аманда не запомнила, сколько длился их поцелуй. Оторвавшись от губ жены, он пронзил ее возбужденным взглядом и жестко произнес:

— Ты моя жена, Аманда! Твое обязательство делить со мной ложе было подтверждено клятвой у алтаря, и не пытайтесь, леди, изменить своему слову!

Она встретила его взгляд, зная, что будет сопротивляться, несмотря на все его слова, но в то же время с удивлением прислушиваясь к странным толчкам своего сердца; Она ненавидит его…

Но… кажется, она его хочет.

Эрик отпустил запястья девушки, взял ее ладони в свои, переплетя пальцы, и плотно прижал их к ее голове. Волосы Аманды струились меж сплетенных пальцев, став ярко-красными в свете огня. Он улыбнулся глядящим на него широко открытым глазам, изумрудным в переменчивых отблесках пламени камина.

Он хотел ее сейчас как никогда, с нетерпением, пугавшим его. До прихода сюда Эрик клялся себе, что обойдется с ней нежно, но он не ожидал столь яростного сопротивления и того, что гнев заставит его действовать так жестко. Он также не ожидал, что его желание будет столь нетерпеливым, почти невыносимым. Аманда сказала, что это станет изнасилованием.

Эрик хмуро решил про себя, что изнасилования не будет. Хотя так или иначе сегодня он овладеет ею. Он не может дать Аманде уйти. Не может допустить, чтобы она, его законная жена, уснула сегодня не в его постели, чтобы их брак не стал окончательно свершившимся.

И он произнес, тяжело дыша:

— Я не возьму вас, мадам, пока вы сами не дадите согласия. Но вы не будете мне мешать добиваться его.

— Я никогда не дам такого разрешения!

— Лежи смирно и Не отвергай моих поцелуев и ласк…

С ее губ был готов сорваться протест, но не успела Аманда открыть рот, как Эрик запечатал его поцелуем Затем его губы оторвались от ее рта и начали медленно бродить по телу, едва касаясь кожи.

Аманда уставилась в потолок, в то время как он покрывал поцелуями ее шею, продвигаясь все ближе к тому месту, где шелк рубашки обтягивал ее грудь. Она чувствовала напрягшуюся у ее бедер мужскую плоть, но решила не обращать внимания на жар и дрожь, охватившие ее собственное тело. Боже, сделай так, чтобы все поскорее закончилось!

Но все только начиналось. Желание не лишило Эрика терпения и раскрепощенности, и Аманда почувствовала, что от его горячего дыхания, обжигавшего ей шею, внутри рождается и крепнет какое-то приятное подрагивание. Она прикрыла глаза и судорожно вздохнула, потому что его руки тоже не теряли времени дарам, с неторопливостью добиваясь своей цели. Он накрыл ладонью ее грудь и большим пальцем играл с соском. Девушка изогнулась от пронзительного пугающего ощущения и спрятала лицо на шее Эрика. У нее вырвался приглушенный вскрик, когда вслед на ее соске жарко сомкнулись его губы.