После совещания в правительстве Заур вместо того, чтобы сесть к Джамалудину, сел в машину сопровождения. Джамалудин подошел к нему и сказал:

– Поехали вместе. Поговорим в дороге.

– Нет, – сказал Заур, – мы поедем в разных машинах. И до самого конца выборов мы будем ездить в разных машинах и жить в разных домах. Чтобы если одного взорвут, другой остался жив.

– Это я виноват, – сказал Джамалудин, – прости меня, брат.

– Ты все сделал правильно, – ответил Заур, – другого пути все равно нет.

То, что последовало после этого, никак не могло быть названо демократическими выборами, потому что демократия – это не когда выигрывает большинство, а когда соблюдают права проигравших.

Тут же было ясно, что если Кемировы проиграют, то они потеряют все: влияние, имущество, и жизнь свою и родных. Их противники понимали, что с ними будет то же самое. Старый мэр и продал бы выборы Зауру, но он понимал, что после этого его убьют чеченцы.

Заур Кемиров вовсе не был безусловным фаворитом избирателей. За него, разумеется, проголосовали бы все аварцы, но аварцы вовсе не составляли большинства в Бештое. Их было немногим больше чеченцев, а так как лидер чеченцев Хамзат-паша поддерживал старого мэра, все чеченцы проголосовали бы за него. Кроме этого, старый мэр был кумык, и поэтому за него проголосовали бы все кумыки.

Оставались еще русские, евреи, армяне и греки. Люди в камуфляже стучались к ним в двери с урной в одной руке и с автоматом в другой и предлагали проголосовать досрочно. Однажды две таких делегации встретились друг с другом на лестничной площадке, и на поле боя остались две урны и один труп.

На площади возле мэрии собралась толпа сторонников старого мэра, тысяч в пять человек, а на соседней площади, возле офиса фирмы «Кемир» собралась другая толпа, из сторонников Заура. Городская милиция стала между двумя площадями, и через головы милиционеров летали камни и брань. Чеченцы делали зикр, а аварцы раскачивались сидя.

На третий день противостояния Заур Кемиров позвонил президенту Асланову и спросил:

– Ты понимаешь, что в городе будет резня? Я больше не могу сдерживать народ.

– А ты не сдерживай, – ответил президент и бросил трубку.

* * *

Главным среди чеченцев был человек, которого звали Хамзат-паша. Его трудно было назвать бизнесменом, но он был уважаемый человек. Мэр города Анди Шавлухов часто ждал его у ворот дома, чтобы поиграть в нарды.

Знакомство их началось в 1992 году, когда Шавлухов еще не был мэром, а был коммерческим директором в фирме «Шелест».

Однажды Шавлухов и его старший партнер по имени Анатолий сидели в кабинете и считали выручку, когда дверь распахнулась, и в нее вошел Хамзат-паша. Он был в тренировочном костюме, и вместо удостоверения личности имел на боку «стечкин».

– Это ты Анатолий? – спросил Хамзат-паша.

– Я, – ответил тот.

– Короче, ты, – сказал чеченец, – это моя улица. Будешь мне платить двадцать тысяч. Каждый месяц, первого числа.

Анатолий не стал возражать чеченцу. Во-первых, ему было очень трудно возразить, потому что, кроме Хамзат-паши, в кабинет вошли трое его братьев. Во-вторых, ему не хотелось возражать Хамзат-паше из общих принципов. Он знал, кто такой Хамзат-паша.

Вот Анатолий платил Хамзат-паше и февраль, и март, и май, и каждый день первого числа он лично отвозил ему в офис деньги. Они даже немного подружились, потому что однажды их видели вместе в ресторане.

А потом снова подошел срок платежа, и Анатолий решил немножко попридержать деньги. Он все равно собирался их отдать, но ему казалось обидным, что все его кредиторы ждут месяцами, а Хамзат-паша получает деньги час в час. Это было даже как-то унизительно для Анатолия. Вот наступило второе июня, было десять часов утра, и Анди Шавлухов снова сидел в кабинете со своим боссом Анатолием. Они только разлили коньяк по стаканчикам, когда дверь в кабинет распахнулась, и на ее пороге появился Хамзат-паша. Он был снова в красном тренировочном костюме и со «стечкиным» в руке.

Анатолий увидел Хамзат-пашу и вскочил ему навстречу, намереваясь успокоить его насчет денег, но в этот момент Хамзат-паша вынул «стечкин» из кобуры и выстрелил ему в лоб. Анатолий отлетел к стене и сполз по ней, оставляя на обоях красную полосу, а «стечкин» в руках Хамзат-паши повернулся к Шавлухову.

– За что? – только и смог пролепетать потрясенный Анди.

– Я сказал «первого», – проговорил Хамзат-паша, – а сегодня второе. Он был никуда не годный коммерсант. Как человек может заниматься бизнесом, если он не смотрит на календарь?

Анди Шавлухов стал главой фирмы «Шелест» и больше никогда не путал первое число со вторым.

Хамзат-паша был человек любознательный и широкой души, и он понимал, что политические технологии демократии не сводятся к перестрелке за урны.

Поэтому после того, как две толпы неделю стояли друг напротив друга, Хамзат-паша решил узнать, какие еще есть способы выиграть выборы, и выписал из Москвы политтехнолога. Друзья предложили ему привезти политтехнолога в багажнике, но Хамзат-паша побоялся, что в багажнике он поглупеет, поэтому политтехнолога привезли не в багажнике, а в салоне бронированного «Мерседеса», и обещали ему гонорар в двести тысяч долларов.

Хамзат-паша принял политтехнолога в своей городской усадьбе и спросил его, как в России выигрывают свободные демократические выборы.

– Самое лучшее – это устроить противнику черный пиар, – сказал политтехнолог.

– Это что значит? – спросил Хамзат-паша.

Политтехнолог чуть-чуть нервно оглядел Хамзат-пашу и троих его братьев, тоже присутствовавших на разговоре, и сказал:

– Ну, например, можно написать в листовке, что он убийца. Он когда-нибудь убивал?

– Конечно, – сказал Хамзат-паша, – Бувади Хангериева.

– Это кто такой? – уточнил политтехнолог.

– Это был такой дурак, который украл не того, кого надо, – сказал Хамзат-паша. – Они убили Бувади, а потом брат Бувади ходил к ним выяснять отношения, и они убили этого брата и всех, кто с ним пришел. А потом они пришли в село к еще одному брату Бувади и не оставили в живых никого, кроме их матери.

Политтехнолог не мог поверить своим ушам.

– Вы хотите сказать, что они вырезали весь род? – сказал он.

Хамзат-паша и его братья кивнули.

– Но это же замечательно! – сказал политтехнолог, – мы напишем об этом в листовке! Даже то, что нельзя доказать по суду, мы распишем самыми яркими красками! Пусть народ знает, какое чудовище он выбирает мэром!

Чеченцы озадаченно переглянулись, а Хамзат-паша сказал:

– Че-то я не понял. Люди и так каждый день восхищаются этой историей, а я еще должен хвалить Заура за свои же бабки?

Политтехнолог понял, что насчет убийств он немножко не рассчитал, и сказал: