Довольно хмыкаю, потирая щёку о его мягкие волосы.

— И тебя? — чуть отстранившись, Александр с любопытством заглянул в мои глаза.

Ещё один умник выискался. Чувствую, с Илюхой найдёт общий язык и очень скоро. С таким хитрецом яблочные пироги не испечёшь. Улыбнувшись, взъерошил ему длинную стрижку на затылке и подбодрил:

— Она скучает по тебе. Едем к маме, Алекс, сделаем ей самый лучший подарок.

— Ты же не вернёшь меня обратно?

Я насторожился. С чего вдруг?

— Почему ты так решил?

— Потому что родители больше любят девочек. А мальчиков ругают и возвращают. Можно, я буду жить с мамой… у тебя дома? Я буду очень послушный. Очень-очень… Только забери меня отсюда… пожалуйста и не возвращай… — обхватив меня со всей силы руками и ногами, захныкал, пронзая насквозь сердце жалобным голосом, будто раскалённой иглой. — Папулечка, не возвращай меня обратно! Не надо!

«Папулечка» — вихрем ворвалось в мою голову, затронуло всю мою сущность, вывернуло наизнанку, обожгло, обездвижило, проникая в кровь неописуемым чувством жалости. У Ильи и в мыслях не было такого, а этот ребёнок дрожит, уповая на меня, как на Бога. Страшно представить, что творится в его невинной душе. Опомнившись, окончательно рушу невидимые барьеры между нами.

— Ш-ш-шь… тише… тише малыш, не верну, — поглаживаю хрупкое тельце по спине, а у самого состояние от его просьбы — хоть волком вой на луну! Ломит всего. Скручивает до тошноты от нехватки воздуха. Какой же он худенький, косточки прощупываются на позвоночнике, пальцами можно сосчитать рёбра, лёгкий, словно пушинка.

— Мужчины не плачут, Алекс, лишь огорчаются, запомни это, — да хрен там! У самого слёзы наворачиваются на глаза. — Поехали домой, малыш! Мама ждёт. Она тебя слишком любит, — бросаю взгляд на циферблат наручных часов и хмурюсь, глядя на время. Оставляя Настю под надёжным присмотром матери, я всё же волновался за неё. Меня вдруг осенила внезапная мысль.

— Сашка? — успокаивая мальчика, я не придал значения его словам о девочках, а стоило.

— Что, пап?

— Когда-нибудь мама сама захочет подарить вам маленькую сестрёнку. И если такое случится — вы с Илюхой просто обязаны будете её защищать и оберегать. Договорились?

— Угу, — соглашаясь с моими словами, кивнул. — А кто такой Илюха?

— Мой сын. Теперь и твой брат. Он немного младше тебя, но вы подружитесь. Ну так как? Едем или ты передумал?

— Не передумал. Хочу домой, к маме. Ты только не отпускай меня, пап… ладно?

— Не отпущу, малыш. Слишком сладко пахнешь мамулечкой Асей…

— Дмитрий Александрович, я запущу процесс усыновления. Не думаю, что стоит тянуть кота за хвост. Ася не будет против. Саша для неё дороже жизни…

— Ася, ты заболела? — раздалось негромко над ухом.

Маленькая ладошка уверенно опустилась на мой лоб, окончательно развеяв остатки сна. Открываю медленно глаза, пытаясь разглядеть хмурое лицо Ильи.

— Со мной всё хорошо, малыш, не волнуйся, — заверила хрипловатым голосом, натягивая одеяло повыше.

— Темпелатулы нет. Ты в полядке. Можешь вставать.

— Ух ты! У меня есть собственный семейный врач?

Улыбаюсь маленькому заботливому мальчику, который с первой встречи покорил меня, завладев моим сердцем, как и его отец.

— Мне Катя так делала, когда я болел. Папа сказал тебя не тливожить… Ася… я хочу иглать в саду. Бабушка Нина плиехала. Пиложки жалит. Пойдём обедать.

Малыш грустно выдохнул, выпячивая нижнюю губку.

— Я сейчас спущусь, Илюшка. Иди, приготовь для меня место за столом.

— Ага. Я быстло! — его настроение изменилось, будто по щелчку пальцев. — Только ты недолго! Холошо?

— Я мигом тебя догоню, беги, — прокричала ему вслед.

Дмитрий уехал второпях, оставив меня одну в обнимку с его подушкой, на прощание напомнив лишь о том, что у меня больше нет «моих» проблем. Стоило мне проснуться, как неудержимые мысли тотчас ворвались в мою голову и принялись терзать её до умопомрачения. Я пытаюсь хоть как-то успокоиться, вдыхая медленно и глубоко полюбившийся запах, пропитавший насквозь ткань с наполнителем. Не могу им надышаться. Мне недостаточно одной ароматной подушки, она не в состоянии заменить жаркое тело к которому можно прильнуть и прислушаться к ровному дыханию, ощутить под собой умеренный ритм сердца близкого человека.

Прикрываю глаза и в памяти всплывают обрывки раннего утра. Не отпуская меня из захвата, Дима шерстил мой телефон, отправлял какие-то смс, звонил матери. Мне уже было наплевать, что он хозяйничал в мобильнике, лишь бы держал меня крепко рядом с сердцем, прижимая к груди со всей силы. Всё равно, что нечем дышать, зато спокойно и безопасно.

В какой-то момент я сломалась, сама не пойму когда. Противостоять и что-либо перечить Дмитрию не было сил, да и смысла тоже не было. Я молча позволила себе сдаться на волю случая. Не могла заставить пальцы пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться встать на ноги самостоятельно. Воронцов, не прилагая особых усилий, поднял меня с пола и отнёс к себе в кровать. Разместил на подушках, заботливо укрыл и, прижавшись ко мне со спины, убаюкал благоговейным молчанием. Чтобы успокоиться, мне было достаточно его присутствия. Ровное дыхание мужчины вместе с тёплыми поцелуями в затылок действовали расслабляюще, намного лучше успокоительных лекарств. О чём он думал всё

это время, когда так усиленно себя сдерживал, не задавая лишних вопросов, я даже не пыталась понять. Не хотела нарушать нашу короткую идиллию также как и он. Мне хотелось погрузиться целиком в его заботу, и уснуть в уютных объятиях после выпитого мятного чая, приготовленного им. Его руки действовали исцеляюще, настолько нежные и одновременно сильные, что от такого контраста перехватывало дыхание. С радостью пленила бы мужские ладони снова, прижала бы к своей груди, и спала бы, вцепившись за них, не отпуская его от себя ни на шаг.

Виделись каких-то несколько часов назад, а я уже схожу с ума от грусти. Мне даже становится страшно от этой зависимости. Ничего не могу с собой поделать. Усмирить свои чувства всё равно, что затушить море бенгальских огней, которые искрятся, приводя в восторг от такой удивительной красоты.

Скучаю по нему, скучаю по Сашке. Самые лучшие. Слишком любимые. Слишком дороги оба. Чувства достигли сердца с бешеной скоростью, ворвались, распахнув душу настежь. Боюсь представить без них свою жизнь: серую, блеклую, одинокую. Я больше себе не принадлежу. Разделила душу пополам и отдала равные части каждому из них. Его Разговор с матерью окончательно убедил меня в том, что я для него небезразлична. С этой мыслью я уснула и проспала до обеда, пока Илья меня не разбудил.

После того, как мальчик скрылся за дверью, я резко поднялась с кровати, обмоталась подсохшим полотенцем, которое Дима стянул с меня утром и, пробравшись на цыпочках в свою комнату, оделась для выезда в город. Дмитрий не озвучил мне своё решение, а сидеть дома сложа руки и ждать у моря погоды я никак не могла. Тем более, бабушка Нина присмотрит за внуком. Таким шансом было бы глупо не воспользоваться. Хотя бы половину документов из списка собрать. Об остальном подумаю завтра. Спускаюсь в столовую.