— Папочка?.. — Алекс взволновано позвал сквозь сон, вцепившись, как клещ, своей маленькой ручонкой за отворот пиджака.

— Тише, тише, малыш, я здесь. Спи. Я отнесу тебя к маме, — полушёпотом успокоил, плотно прижимая его к груди. Алекс мирно засопел, уткнувшись носом в мою одежду. В душе тотчас всколыхнула горькая обида за это несчастное дитя, невыносимо сдавила горло, разворошив во мне рой новых чувств. Раньше я и подумать не мог, что буду вот так реагировать на чужого ребёнка. Теперь передо мной стояла новая задача — найти правильные слова для первого сына и всё ему доходчиво объяснить. Надеюсь с Ильей не возникнет проблем. Он хоть и маленький, но уже много чего понимает. Только бы не ревновал свою любимую няню к Александру.

— Сынок! Ну наконец-то. Мы тебя заждались, — мать радостно окликнула меня, сорвавшись с места, направилась в мою сторону. — Ой, а кто это тут у нас такой маленький..?

— Тише, пожалуйста, разбудишь, — позволяю ей разглядеть свою ношу. Мама в счастливом недоумении погладила Сашу по волосам. В гостиной кроме неё и знакомого семейного врача никого не было. Я поздоровался с ним кивком головы и с ещё большим волнением вопросительно уставился на мать.

— Где Ася? — чуть грубо произнёс, переводя взгляд на Романа Васильевича. — Что-то случилось? Как она себя чувствует?

— Э-м-м… — родительница замялась, подозрительно глянув в сторону моего кабинета. — Сынок, ты только не волнуйся. С Асенькой всё хорошо. Матвей её не обидит. Романа Васильевича вызвала я. Твоя девочка настояла на поездке в город. Ты же просил… удержать любым способом… вот я и…

— Она с Матвеем? — перебиваю её, недослушав, закипая гневом от того, что родственник не дождавшись моего приезда, решил провести для Насти тест на выяснение личности, содержательно изучив её характеристики. — держи Сашку! Я сейчас вернусь.

Мать без лишних вопросов взяла мальчика на руки и уселась с ним на диван, убаюкивая.

— Александр — сын Аси. Детдомовский ребёнок. Позаботься о нём, пока я не решу одну проблему.

— Дима, — окликнула меня взволнованным голосом. — Матвей чем-то не доволен. Сынок, держи себя в руках!

— Пусть найдёт свою женщину и выносит ей мозг, а мою нехрен трогать без моего ведома! Тем более отчитывать и нервировать.

Дверь в кабинет отворил чуть ли не с ноги. Захлопнув громко, остановился на полпути, пытаясь вникнуть в происходящее. Ася вся дрожала, опираясь спиной о стену. Матвей наливал виски в стакан, держа вторую руку в кармане брюк.

— Какого хрена тут происходит? — не церемонясь, настойчиво спрашиваю, сжимая кулаки от злости. Ася явно напугана Сталкером. Держится из последних сил. — Матвей, какого черта ты себе позволяешь?

— Ты не вернулся в офис после обеда. Где мне прикажешь тебя искать?

Сделав глоток виски, полковник удобно расположился в моём кресле, закинув ногу на ногу.

— У меня были важные дела! Что здесь делает Ася? Наедине с тобой?

— Мы беседовали. У тебя взыграла бурная фантазия? — отпустив в мою сторону неодобрительный, холодный взгляд, продолжил потягивать спиртное из пузатого бокала.

— Я просил об одолжении, но не о допросе моей девушки.

Настя обречённо осмотрелась по сторонам и, не выдержав тяжёлого напряжения, пустилась наутёк. Я не позволил ей сбежать. Поймав одной рукой за тонкую талию, прижал крепко к своей груди, обхватывая другой ладонью её затылок.

— Не отпущу! — рыкнув, прикоснулся к её виску губами, успокаивая касательным поцелуем.

— Пусти! Вы оба психи! Решили рассмотреть моё «грязное бельё» поближе? Со всех сторон?

— Прости, — тяжело выдохнув, прижимаю протестующую девочку к себе, втягивая следом её сладкий аромат. Как же я соскучился за это время, мечтая ощутить её близость.

— Я лишь пытаюсь разобраться с твоими проблемами. Ты же не хочешь со мной делиться?

— Потому что они мои! Это личное! Ты залез в них без моего согласия! Я сейчас не готова вывернуть наизнанку всю душу! Неужели так сложно меня понять и проявить терпение?

— О чём вы беседовали? — не скрывая раздражения, спрашиваю Матвея, так как его методы выуживания информации мне хорошо знакомы. Если хоть пальцем тронул — придушу, невзирая на то, что он намного сильнее меня. Никому не позволю её унижать.

— О важном не успели. Ты помешал. Пусть сядет! — Матвей поднялся с кресла, уступая Асе место. — Не советую сейчас со мной спорить, Дима. Налей ей виски. Настя должна успокоиться. Ты знаешь в какое дерьмо она вляпалась?

— Вот ты и поможешь из него выбраться или вали нахер из моего дома, а к ней не лезь! Других найду.

— Сейчас правила поведения устанавливаю я! — Матвей заверил твёрдым, безапелляционным голосом. — Несколько лет назад из Эрмитажа была похищена картина знаменитого русского художника. На «чёрном рынке» потянет, как минимум, на пару миллионов долларов. Полотно исчезло бесследно. На то время Анастасия принимала непосредственное участие над реставрацией картины вместе с художниками-реставраторами музея. Прикасаться абы кому к холстам руководители отдела реставрации не позволят. Бесспорно навыки молодого художника учли, иначе бы Асю не подпустили к такому ответственному делу, но ведь и попала туда Ася не благодаря своему таланту. У неё на тот момент была могущественная подруга. Светлана устроила тебя с помощью своих связей. Когда холст исчез, подозрения упали на тебя. Но адвокат Вячеслава Зарубина прекрасно убедил следователя в своём профессионализме. Обвинения в подельничестве кражи были сняты. Ты отделалась нехилым испугом и увольнением. С тех пор ты работаешь на себя. Зарабатываешь на жизнь своим творчеством. Исходя из всей дерьмовой истории я сделал вывод: это подстава чистой воды! Стоит надавить посильнее и ты сделаешь для этого хмыря всё что он попросит! Иначе…

— Закроет её за кражу? Нахрена ему это нужно, Матвей?

— Хочу от неё услышать версию. Думай, Ася, зачем ты нужна Зарубину? О каком сотрудничестве шла речь в последнем присланном смс с его номера?

Дима подвёл меня к столу. Помог сесть в кресло и налил немного виски в стакан. Пить я отказалась, но Матвей твёрдо настоял, так что пришлось сделать один глоток, а затем и ещё один. В зобу дыхание сперло. Жар распространился по горлу, плавно переходя в приятное тепло, сползающее в желудок. Откашлявшись, глубоко вдохнула, но успокоиться так и не смогла. Меня всю трясло от откровений полковника. И, вероятнее всего, эта лишь маленькая доля информации, что вынеслась из папки, лежащей перед моим носом. Мне и в голову такое не пришло бы! Света и Слава все эти годы притворялись? То, что Зарубину было плевать на мои чувства, я знала давно, поэтому сейчас мне сложно вычислить и понять его истинные намерения и действия относительно меня. Хоть в лепёшку расшибись! Внезапно вспыхнувшие чувства и желания Вячеслава никак не состыковываются с реальностью. Слава не умеет любить, только пользоваться. До этого момента я себя мало жалела. Жалость считала слабостью, переходящей в беспомощность, но близость Димы и его поддержка в данный момент взорвали дамбу моего терпения и я разрыдалась, запутавшись во всём окончательно. Мне нужно выплакаться. Сколько слёз я должна пролить, чтобы стало легче?