Про Стаса она ничего не спрашивала, да и я не хотела ее расстраивать своими выпадами на это. Поэтому мы обе молчали.

К обеду приехали Дашка с Мишей. Вот все-таки никак она не может угомониться.

– Слушай, раз ты, как я понимаю, остаешься, тебе с нами теперь учиться! – обнимает меня за плечи. Потом отпускает, хлопает в ладоши, да так звонко, что мы все подпрыгиваем, а она смеется. – Едем есть мороженое. Тем более, есть повод.

Я смотрю на нее вопросительно.

– Переодевайся, ща увидишь.

Она толкает меня в комнату. Ковыряется в вещах.

– Так, шорты, шорты, – вытаскивает она одежду, – ага вот. Вот это сойдет, на улице жарко. И давай чуть подкрасься, а то бледная, как поганка, смотреть жалко.

– Не, Даш, краситься не хочу. Платье надену, но краситься не буду.

Она вздохнула, но настаивать не стала.

Да, повод безусловно был. Мишка сдал на права. И мороженое лилось рекой. Потом мы пошли гулять, заглянули в кино. Потом отправились в парк. Ребята пытались обойти аттракционы, но я упрямо шла туда, не хотела сворачивать с дорожки.

– Варь, может, в другой парк пойдем, ну или опять в кафе?

– Почему? Нет, не хочу, – мотнула я головой. – Вы можете погулять, а я здесь посижу, на лавочке, посмотрю. Потом созвонимся.

Дашка скорее всего поняла мой намек, потому что, дернув Мишку за рукав, пошла дальше по тропинке. Я посмотрела на молотки.

Меня вдруг захлестнула волна адреналина, я поняла, что хочу испытать что-то мощное, разрядиться. А где можно покричать, и тебя никто не примет за сумасшедшую?

Я твердым шагом направилась к молоткам, но тут мой взгляд зацепился за парня. Он сидел ко мне спиной, но что-то в его позе было настолько знакомое и родное, что у меня заныло под ложечкой, а в горле мгновенно запершило. Не может быть… Я замедляю шаг. Рассматриваю его, изучаю, замечаю гипс на руке и достаю телефон. Набираю номер. Гудки! Парень лезет в карман. Достает телефон.

– Алло!

Я хриплю, дыхание спирает, бегу, нет, не бегу, плетусь медленнее, чем улитка, это моя душа бежит к нему. Слезы душат, но я сдерживаюсь. Подхожу к нему сзади. Его запах окутывает меня.

– Алло! – повторяет он.

Голос… я бы жизнь отдала, чтобы его никогда не забыть.

Сегодня Стас решил уже активизироваться, за ночь в его голове произошла перезагрузка файлов. Валяться на диване надоело, в соньку тоже надоело играть. Для начала он решил, что сходит в салон и купит симку. Ему там даже сказали, что помогут с восстановлением номеров. Главное, паспорт с собой не забыть взять. Да и телефон нужно новый присмотреть. А то в институте не поймут, если он придет с этим – он покрутил в руках старенький iPad. Батя дал добро, сказал покупать, что приглянется.

Да и вообще, после аварии он как амеба. А надо возвращаться к жизни. С чего вот его эта тоска-то мучает непонятная?

В инэт не залазил. Пока не хотелось. Решил начать с телефона.

Воодушевившись, он вышел на улицу. С противоположной стороны какая-то девчонка махнула рукой в знак приветствия, он ей ответил. И уже когда выходил за ворота вспомнил, что это Настюха. Вот дрянь-то, как такое дерьмо вообще можно было забыть? Стаса передернуло. Он даже ускорил шаг, чтобы стряхнуть эти воспоминания.

В салоне все сделали быстро. Выдали два листа А4 – распечатку звонков и номеров. Он пробежал глазами, высматривая что-нибудь знакомое. Но нет, ничего не вспоминалось. Все цифры были чужие.

Он уже дошел до парка аттракционов, когда подумал о том, что, возможно, они бы могли дать и распечатку смс. Или это за гранью фантастики?

«В любом случае, буду ехать мимо, зайду и спрошу», – решил Стас.

Со всех сторон раздавался визг. Стас сел на лавочку и стал наблюдать за народом.

«Блин!» – выдохнул про себя.

Он любит аттракционы, молотки – в особенности. Но с этой рукой неудобно, наверное, будет кататься.

В кармане заиграл телефон.

«Вот те раз, не успел симку вставить».

– Алло.

Непонятное хрипение в трубке.

Стас ждал. В груди почему-то сердце начало выстукивать чечетку.

– Алло.

И вдруг перед ним падает на колени девчонка, утыкается макушкой в его живот и начинает плакать.

Стас в шоке. Сердце бьется уже далеко не в груди, а где-то в области горла.

Она поднимает голову.

– Стас, – обнимает за талию. Трогает его руками.

Стас смотрит по сторонам, прохожие оглядываются, кто-то улыбается, кто-то показывает палец возле виска.

Девчонка стонет.

– Живой, – слезы катятся по её щекам, – я знала, знала. Я тебя так ждала!

– Фея?

Секунда, две – вокруг все замирает, словно стоп-кадр. Память, будто кинопленка, отматывает время в обратном порядке. Смс, авария, Варя. Слова из смс перед аварией «Я тебя жду».

«Ждет, ждет… Фея, моя фея…» – как он мог забыть?!

Он хватает ее в охапку, поднимая на ноги, прижимает к себе и начинает хаотично целовать лицо. Эта гребаная сломанная рука мешает. Варька, его Варька, прижимается к нему и обнимает так сильно, что Стасу становиться больно, но это живая боль, та боль, которую он хотел почувствовать весь этот месяц, боль расставания, а теперь и встречи.

– Варька, милая моя, солнце, – шепчет ей в волосы, – почему, почему не позвонила? Я, я… – он не знал, что сказать. Как сказать ей, что забыл ее?

– Нам говорили, что ты умер, – шепчет она в ответ. – Я звонила, ты не брал трубку.

Опять поцелуи. Ее губы… он не мог оторваться от них, будто от глоток воды в пустыне, ее поцелуй, ее вдох и выдох… Словно жизнь потекла по его венам. Он так скучал, он так тосковал по ней. Ее запах, вот этот запах цветов в его снах, запах его феи.

Они так страстно обнимались, что прохожие начали странно поглядывать на них.

– Ты у здесь у бабушки? – оторвавшись от нее, спросил он.

Варя кивнула. Но так и не выпускала его из объятий.

– Пойдем, – Стас обнял ее за плечи.

Пока они шли по парку, он вызвал такси. Пока ехали до «Солнечного», Варя крепко сжимала его руку. А Стас смотрел на нее и хотел бы стереть из ее памяти ту аварию, да и Костика с ней в придачу за то, что они сделали с его Варей. На ее лице не осталось ни намека на румянец. Под большими глазами залегли темные круги, губы были такие бледные, что почти не выделялись на лице. Она сейчас была прозрачная, как приведение. Но все же это была его Варя, родная, любимая. Он крепко обнял ее, она всхлипнула, но не заплакала, просто положила голову на его плечо.